После многие подходили к Астэ, брали его за руки и задавали какие-нибудь вопросы, связанные, по большей части, с его снами. Ему был вполне понятен этот интерес, он не понимал, скорее, другого – как эти люди так искренне верили ему. Желание получить свободу после ознакомления с собственным прошлым было вполне закономерно, но Астэ все больше и больше казалось, что ими во многом движет воля высшей силы. Никогда бы он так не подумал до этого – вроде бы все такие индивидуалисты, сами себе на уме, а тут… А еще ему стало ясно, что, сколько бы он ни вещал о чувстве общности, все же никогда не сможет понять этих людей до конца.
Астэ поразило еще кое-что. Абсолютно все заговаривали с ним на языке их народа, и только потом, видя, что он не понимает, переключались на имперский. Он спросил об этом у Лэнги. Тот немного помялся, отвел взгляд в сторону, и проговорил:
– Вообще, если честно, все были уверены, что ты на нашем языке говорить будешь…
Астэ будто мгновенно обдало ледяной волной, а затем по телу стал медленно распространяться жар.
– Да я разве мог предполагать, что все так быстро научатся? – сказал он, сохраняя бесстрастное выражение лица, к которому был добавлен оттенок удивления.
Лэнги только кашлянул.
– В следующий раз возьму это в расчет, – закончил Астэ.
***
Удивительные это были дни, когда Гэрет уже ушел, и Астэ с Этрэ остались одни в большом доме. Они могли встать когда угодно, и пойти куда угодно, и сделать что угодно; и никто не окрикивал, не таскал за собой, и, что самое главное в случае Астэ – не бил и не унижал. В первое время ему это было настолько непривычно, что он испытывал ни с чем не сравнимое блаженство.
Он мог спокойно посвящать себя тренировкам. К тому же, проблема наличия их людей на планете Империи все еще оставалась нерешенной. Те, бедняги, даже и не знали ничего…
Сейчас на повестке дня стояла начальная часть плана – захват в заложники оставшихся имперцев, коих было крайне мало. Хотя, заложниками их было трудно назвать – вряд ли бы их жизни имели большую ценность для соотечественников, особенно в такой ситуации. Но они, по крайней мере, могли обеспечить восставших оружием, и еще кое-чем… Но вот чем именно, Астэ не знал. Он ломал над этим голову; ему упорно казалось, что есть нечто, какой-то козырь, который может дать им победу без ненужных столкновений и потерь – он понимал, что исключительно на свои силы надеяться опрометчиво: даже вернувшиеся ослабленными с войны, имперцы все же представляли собой сильнейшую нацию в Галактике. «Ну, или уже не совсем», – усмехнулся он.
