Астэ смотрел прямо перед собой, пустым взглядом. Затем, будто автоматически, ответил:
– Мне Она всегда казалась божеством… – от потрясения он просто говорил, что чувствовал, не в силах даже смутиться.
– Ну а если Она божество, создатель, и если Ее заботит освобождение нашего народа, то что это значит, Эйи? – человек встряхнул Астэ за плечи; в его глазах можно было уловить страх.
Астэ казалось, что он сейчас задохнется; по телу разливалась слабость, а в ушах слегка гудело. Он проговорил, хватая воздух:
– Это значит, что Она…
Договорить он не успел: в глазах потемнело, и вот он уже провалился в черную бездну.
***
На Астэ смотрело множество сосредоточенных глаз. На какое-то мгновение он забыл, зачем здесь стоит; казалось, еще чуть-чуть, и он совсем выветрится из тела.
«Это от нервов», – подумал Астэ и встряхнулся.
Вообще, он не слишком понимал, зачем делать совсем уж так, как имперцы. Но Лэнги сказал, что так будет лучше. «О тебе все знают, но некоторые тебя даже в глаза не видели», – говорил он.
«Я хочу начать с того, что я рад чувствовать себя одним из вас», – Астэ окинул всех взглядом и нервно облизнул губы. «И за все это время, пока мы, угнетенные но не сломленные, работали над собой во имя освобождения, я по-настоящему понял, что значит быть частью нашего народа». Он сделал паузу. «Ваша самоотверженность, ваша вера поражают. Не в пример имперцам, не понимающим ничего, кроме силы, и говорящим на языке доминирования, вы эмпатичны и разумны. Думаю», – он усмехнулся, – «что всем удалось почувствовать эту разницу. И думаю, все испытали незнакомое до этих пор ощущение единства – а ведь до этого казалось, что его не может быть, правда?» Он сделал еще одну паузу. «Если честно, я… я вижу мало смысла в том, чтобы это все говорить, потому что вы все прекрасно чувствуете сами. Пожалуй, я могу сказать только одно. Наше дело правое – имперцы допустили серьезную ошибку, и они за нее поплатятся. Сама природа создала нас свободными и дала нам все для полноценного развития. И поэтому наш долг – вернуть себе независимость и обеспечить ее следующим поколениям. Поэтому наш долг – поставить преступников на место. И пусть продолжит каждый из вас в первую очередь чувствовать себя частью целого; только так мы сможем победить. А если точнее, то у нас нет выбора». Он немного подумал, затем продолжил: «Вы ведь все были на главной площади в столице, да? Ну или в любом другом месте, где много народу бывает… Там одна и та же картина – имперец в сопровождении кого-то из наших, и еще один, и еще… Так вот, я давно уже придумал одну игру – представляю себе, что имперцы оттуда исчезают; и то, что остается, кажется куда более правильным. Так же они могут исчезнуть и из реальной жизни. Могут и должны. Собственно, сейчас мы наблюдаем похожую ситуацию; но представьте, что так будет всегда, только без гнетущего ожидания и неуверенности в будущем, а с осознанием того, что это наша планета, и мы – ее полноправные хозяева. Так давайте же сделаем все, чтобы вернуть то, что принадлежит нам, и вытравим их уже наконец с нашей земли!»
