Когда бизнесменов-живодёров прижали друзья Лики, они демонстративно продали оставшихся истощённых лошадок своему знакомому, который и дальше позволял им использовать животных для катания детей в парке и по городу.
Никакие проверки ничего не дали, и тогда Лика и её товарищи сделали себе костюмы – купили по дешёвке несколько пижам из тонких светлых тканей, разорвали так, чтобы лоскуты свисали и измазали их красной краской. И в таком виде явились на один из городских праздников.
Собственно, главврач теперь показывал Лике видео, где она вместе с Крапивой, увешанная алыми лохмотьями, влезла на деревянную расписную тележку и в мегафон призывала «остановить лошадиный геноцид».
– Геноцид – это, конечно, не совсем точное понятие для данного случая, – спокойно произнёс Погорельский, убирая смартфон. – Но в целом, ситуация, я думаю, понятна.
Лика, кое-как подавив желание влепить пару пощёчин предпринимателям-живодёрам, так удачно угодившим в «Черноречье», даже без помощи врача забралась в тележку и устроилась на одной из низеньких лавок. На полу повозки, прямо под ногами лежал большой продолговатый свёрток, обмотанный чёрными мусорными пакетами и перетянутый скотчем.
Погорельский вскочил на место кучера, взмахнул невесть откуда взявшимся кнутом и с сухим треском огрел запряжённую парочку.
– К реке! – скомандовал врач. Двое, даже не вскрикнув, кое-как потянули тележку по асфальту двора. Повозка скрипела и двигалась очень медленно, треща, скрипя и шатаясь.
– А можно быстрее? – нарочито громко спросила Лика.
– Можно, – через плечо ответил Погорельский и громко скомандовал: – Быстрее!
Мужик в ответ обернулся и послал доктора на три известные буквы. Тогда Погорельский снова огрел его кнутом.
– Желаете вернуться на процедуры? – спокойно спросил доктор, когда удар не возымел никакого действия.
Женщина схватила своего товарища по упряжи за волосы и развернула лицом к дороге. Они пошли, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Тележка стала катиться более гладко, и уже не так скрипела. Повозка проехала по санаторским дорожкам, потом через деревья у забора и вдруг оказалось, что огороженная зона «Черноречья» осталась позади. Как именно они выехали с территории санатория, миновав высокий забор без ворот и калиток? Непостижимо.
Теперь повозка, всё набирая скорость, почти летела по дороге, рассекающей знакомую открытую местность. Откуда у этой, на вид крайне измождённой, парочки, взялись такие силы, тоже было непонятно. Тележка, громыхая, быстро катила по совершенно ровной дороге, но от старости она давно разболталась, так что Лике пришлось крепко ухватиться за бортик, чтобы ненароком не вылететь. Под пятой точкой подскакивала жёсткая скамейка (так что оставалось лишь надеяться, что из неё не повыскакивают и не воткнутся в ягодицы щепки и гвозди), по полу, шурша, съезжал то в одну, то в другую сторону большой мягкий свёрток. Пришлось поставить на него ноги, чтобы не вывалился на асфальт и не потерялся (может, Погорельский хочет, чтобы Лика почистила на снегу его любимый ковёр, только зачем для этого ехать к реке?).
