Сначала мне хочется обсудить то, что произошло на пляже. Точнее то, что чуть было не произошло. Но где-то в глубине души я понимаю, что Павел Александрович предпочтёт просто замять эту тему.
Стоит нам только войти в дом, как он хмуро окидывает меня взглядом и говорит:
– Я уезжаю и надеюсь, что хотя бы один вечер ты сможешь обойтись без приключений.
– Не сомневайтесь, – с обидой выпаливаю ему, – я не планирую никуда идти.
– Чудненько.
– Просто великолепно!
Громко топая, скрываюсь в своей комнате, а когда снова выхожу, его уже и след простыл.
Я не сплю до глубокой ночи, но нет ни единого намёка, что мужчина планирует возвращаться. Возможно, он поехал к более подходящей женщине, раз та, что есть, то есть я, его не устраивает. Насупившись, я накрываюсь с головой одеялом и проваливаюсь в спасительный сон.
Утром моё настроение скатывается ещё ниже. Павел Александрович так и не приходил, и более того, он не появляется в течение всего дня. И только под вечер, когда я блуждаю по саду, срывая персики и складывая их в подол собственного – ну, Лизкиного – сарафана, он подкрадывается сзади.
– Чем занимаешься, Маша? – спрашивает, как ни в чём не бывало.
От неожиданности я, резко обернувшись в его сторону, отпускаю подол и персики рассыпаются по траве.
– Ой-ой-ой, Павел Александрович! Что же вы так пугаете? – сетую я и опускаюсь на корточки.
Он тоже присаживается. Монотонные движения отвлекают от разбежавшихся в разные стороны, совсем как маленькие таракашки, мыслей. Меня интересует всё! Где он пропадал, почему ведёт себя так, словно его вообще ничего не беспокоит, а, главное, почему у него такой цветущий вид!
И выводы напрашиваются сами собой, когда я замечаю на его щеке след от губной помады.
Всеми силами держу маску безразличия, хотя на сердце неспокойно. От этих переживаний у меня даже живот крутить начинает! Это же просто какое-то… недоразумение! Да что со мной не так?!
Я тянусь рукой к персику, лежащему чуть в отдалении, в тот же момент, когда к нему тянется Павел Александрович. Наши пальцы соприкасаются, и меня словно током прошибает. Мужчина отдёргивает свою слишком поспешно, при этом его взгляд, наполняющийся темнотой, слишком… пожирающий, что ли.
– Как ты, Маш? – тихо спрашивает он.
– Да уж, наверно, не так прекрасно провела эту ночь, в отличие от вас! – говорит мой глупый рот и растягивает губы в какую-то сумасшедшую улыбку.
Крепко удерживая подол, чтобы точно не уронить персики во второй раз, я поднимаюсь и ухожу в дом. Как же меня злит, просто до невозможности, что он так себя ведёт! Пропадал где-то всю ночь и весь день, а теперь!..
