— Как ты это нашел? — выдохнула я, чувствуя, как по спине заструился пот. Слишком много компромата. Если об этом тайнике знает Лушка, значит могли и другие. — Ты кому-нибудь показывал это?
— Нет, — помотал он головой, — я никому не показывал. А мне Сирга показал. Сказал, что его папка хранил там какую-то банду. И он сказал, что у тебя там тоже какая-то банда, и ты, как их папка, тоже какая-то бандистка. Но об этом никому говорить нельзя. Потому что тебя могут убить, как их папку. Поэтому я никому не говорил. И Сирга с Михой тоже. Они не хотят, чтоб тебя убили, как их папку. Потому что нашего уже убили заговорщики. — выпалил малыш. И спросил, — мам, а ты правда бандистка?
— Нет, я не бандитка, ты же знаешь, — покачала я головой, чувствуя слабость в коленях. Сердце оглушающе бухало. Считала себя самой умной, нашла готовый тайник и даже не подумала, что уж хозяевам дома о нем совершенно точно известно. Всем. Даже детям. Я и не хочу думать о том, что туда могла заглянуть и Селеса.
Я бросила узелок на стол и села на скамью. Вот выдался же денек… а ведь ничего не предвещало.
— Жаль, — вздохнул Лушка. — Но я мальчишкам это не скажу. И ты никому не говори. Пусть думают, что ты бандистка… Мам? А можно посмотреть, что там внутри?
— А вы не смотрели? — усмехнулась я. Как же поверить, что вездесущие мальчишки нашли тайник и не выпотрошили все, что там лежит.
Лушка помотал головой.
— Нет, мам… Страшно… Сирга сказал, что там мертвая голова. Но он глупый, из мертвой головы вытекла бы кровь, а крови совсем нет. Правда же там нет головы?
Я фыркнула и расхохоталась. Мертвая голова! Ох, уж эти детки. Напряжение отпускало. Дети ничего не видели. А Селеса, если и видела, то не дура, чтобы много болтать. Она ведь, я усмехнулась, тоже не сказала мне, что ее муж-кузнец был совсем не таким чистеньким.
— Что же, — улыбнулась, — давай развернем и посмотрим. Там есть кое-что для тебя. Но ты должен обещать, что никогда и никому не скажешь, что я храню в этом узле. Пусть все думают, что там мертвая голова. Хорошо?
Лушка кивнул, восторженно глядя на сверток. Я развязала узлы и развернула ткань. На столе лежали мои сокровища.
Тряпица с камешками. Я перебирала их совсем недавно, когда выбирала жемчужины на продажу.
Кошелек Гирема, в котором я хранила свои деньги. Сначала я не выбросила его, потому что он мне нравился, а сейчас это уже и не нужно.
Кинжал Гирема. Надо бы вернуть. Я улыбнулась… все же он хороший человек, хотя и вор. Представляю, как хохотал он над дурочкой-нищенкой, которая бежала сломя голову, чтобы унести ноги. Я провела пальцем по рукояти, украшенной камнями. Пожалуй, оставлю себе на память.
