Шкатулка со шпильками, которую я вынесла из королевского замка. Я открыла шкатулку и залюбовалась на мерцающие в полумраке кухни камни. В горле встал ком. Арита, Итана… тишина моих покоев… запах взвара из котелка, висящего над огнем в камине…
— Мам, — прошептал Лушка, вспугнув образы и тени, — почему ты плачешь?
— Ни почему, — захлопнула шкатулку, прерывая воспоминания. Взяла в руки старый кинжал, принадлежавший нашему предку. Тот самый, который висел на шее принца. Почему? Ведь до той ночи он всегда был на стене? Странно, что я сразу об этом не задумывалась.
— А это что? — Лушка нашел камень, который висел на шее Анни.
— Это Анни досталось от ее настоящей матери, — ответила я. И протянула Лушке кинжал, — смотри, а это досталось тебе от твоего отца… а ему от его отца… а тому от его… многие поколения наших предков передавали его от отца к сыну.
Лушка взял кинжал, с восторгом провел по рукояти, вынул из ножен и засунул обратно. И с удивлением заметил:
— Мам, смотри, а камни-то одинаковые!
И правда, камень на рукоятке фамильного кинжала, принадлежащего королевскому роду, был точно таким же, как тот, что висел на шее у новорожденной нищенки. И это было очень странно.
К Селесе я решила заглянуть через несколько дней, сразу после ярмарки. Отправила Нюня домой, а сама пошла к подруге. Погода сегодня выдалась на редкость холодная. Снег выпал сразу после Селесиной свадьбы и шел несколько дней без остановки, укутав замерзшую землю белым пушистым покрывалом. Наша слобода преобразилась. Стало гораздо уютнее и милее. Зима спрятала грязь, надела на покосившиеся заборы и щербатые ступеньки высокие пушистые шапки и даже украсила прошлогодний бурьян сверкающими кристалликами льда. Воздух был свежий, и дышалось так легко и свободно, что невольно на душе становилось радостнее и светлее.
Пый, приставленный к новому месту службы, добросовестно сообщил хозяевам о том, что у ворот кто-то есть. Открыла мне, как обычно Дошка.
— Тетька Елька! — радостно закричала она и кинулась обниматься. Миха и Сирга прибежали следом и тоже повисли на моих руках. А я обнимала ребятишек и смеялась вместе с ними. Я так по всем соскучилась!
— Елька! — Наш шум привлек внимание хозяев и на высокое крыльцо выскочила Селеса в одном домашнем платье. — Давай в дом! Дети, отпустите Ельку! — Велела она малышне. Но они и сами уже отлепились от меня, сгрудившись вокруг кулька с орешками, который я вручила Дошке, как старшей.
