– А на поза-позапрошлое?
– На поза-позапрошлое не помню, – сдалась девочка. – И на два Рождества ещё раньше – тоже не помню. Я тогда совсем маленькая была, и жили мы не здесь, а в городе.
– В городе… – повторила Джойя и сочувственно покачала головой, – бедняжка… Почему же вы жили в городе?
– Наверное, там было не так уж плохо, – задумчиво сказала Ника. – Мы там жили ещё… с папой.
– Куда же он делся? – удивилась Джойя.
И девочка отчего-то запнулась и замолчала. Потом сказала тихо:
– Он умер. Погиб. Мама мне рассказала. И мы приехали на лето к маминому брату, дяде Антону, и здесь остались.
Лисичка подняла глаза и Ника увидела, что они полны слёз.
– Значит, и у людей… тоже так бывает… – прошептала Джойя.
– Как?
– Что родители умирают и дети остаются одни… Я думала – только у нас… А люди живут долго.
– Выходит – не всегда, – по-взрослому вздохнула девочка.
Лисичка продолжала:
– Мой отец погиб ещё до моего рождения, его застрелили охотники, и я его никогда не видела. А мама – вскоре после… Но её я помню, совсем чуть-чуть. Она успела рассказать мне про старшего брата и я его нашла. И тогда у меня снова появилась семья: брат, его жена, и теперь уже – их дети. – Джойя счастливо улыбнулась.
Ласково поглаживая рыжую спинку своей спасительницы, Ника улыбнулась ей в ответ. Выходит, они с этой лисичкой – просто родственные души! Вспоминая её рассказ, девочка призналась:
– А я почти не помню папу… Но знаю его и никогда не забуду. Потому что у нас есть его фотография, у мамы в альбоме. – Ника тряхнула головой, прогоняя грустные мысли, и закончила: – И ещё я знаю, какой подарок я получила в своё первое Рождество! Енота Веню! Думаю, его подарил мне папа.
– Веню? – Джойя широко раскрыла глаза.
Девочка засмеялась:
– Ну да! Игрушечного, плюшевого. Но я его тоже очень люблю!
– Тебе не холодно? – вдруг спохватилась лисичка. – Мне кажется, ты немного дрожишь.
– Чуть-чуть со спины, – пожаловалась Ника, – где куртка подмокла.
Джойя стала оглядываться и принюхиваться. Потом шепнув девочке: «Потерпи чуточку, я сейчас…», унеслась в лес. Вернулась она действительно очень быстро, таща за собой крупного зайца. Тот упирался и верещал, считая, что настал его последний час. А лисичка встряхивала его и сердито говорила:
– Не дури! Говорю же – не собираюсь я тебя есть! Ты нам нужен только в качестве грелки. – Она повернула голову в сторону Ники: – Вот же глупое создание! Ничего не хочет слушать и никак с ним не договориться! Вот так и приходится… Держи его за уши. Да покрепче… Грейся!
