Я сглотнула, боясь хоть на мгновение отвести взгляд от его лица.
– Ты винишь меня в том, что не пошла против Жэрха?
– Глупости! – отозвался он. – Ни в чём я тебя не виню. Да, ты видела жалкое подобие меня в том подвале, слышала мой вой однажды, но зверь – лишь отражение. Бояться всегда стоит человека и его желаний.
Это был уже не намёк – честное признание.
– Только не говори, что я вдруг понадобилась тебе как…
– Как женщина? – негромко сказал он. – А почему это должно удивлять? Ты красивая. В тебе есть теплота и нежность жизни. Ты не сдалась, хотя могла бы, к тому же рискнула заполучить страшного врага, вызволяя из плена «обычных» зверушек.
– Да, я не знала, что все вы люди, но, даже знай – поступила бы так же.
– Мне нравится, как сочетаются в тебе отвага и робость. Мы ведь на самом деле давние приятели, кроха. Не зря ведь ты назвала меня не Вэйланом, а Вэйлом.
Я почувствовала, как потеют ладони. Он говорил со мной не как с другом.
– Это так, но я ещё не привыкла к тому, что ты такой… – Я быстро накинула плащ. – И могу сразу сказать, что мимолётные ласки – не для меня. Прости. Думаю, нам пора.
Но Вэйл мне уйти не дал: поймал за плечо, снова заглянул в глаза.
– Я не сказал спасибо за то, что спасла меня.
– Я не просила благодарить.
– А если мне хочется?
– Тогда можешь просто пожать мою руку.
Он так внезапно притянул меня к себе, что я вздрогнула.
– Твоё сердце бьётся так гулко и беспокойно. Ты боишься меня.
– Я снова чувствую твоё волчье упрямство!
– Нет, девочка. Это моя вполне человеческая жажда.
Он склонился к моему лицу и замер. Могла ли я убежать сейчас, вырваться? Едва ли. Что волк, что зверь – Вэйлан держал крепко.
– У каждого свой способ перетерпеть боль, – сказал он. – Для меня надеждой и надёжностью стала ты, твоя забота – поначалу неуклюжая, но потом всё более уверенная. Ты пела для меня одного, всё шептала что-то. Такая искренняя в своей робости, но храбрая даже когда колдун злился. О, я многое представлял, находясь в клетке, и ждал, когда ты появишься. Каждый день только о тебе думал.
– Ты на меня рычал, – напомнила я, чувствуя, как сгущается между нами сумрак.
– Я ненавидел тебя тогда – впрочем, как и весь остальной мир. Но и желал тоже, и боль этого желания была ничтожна по сравнению с муками, которые причиняли огонь и металл.
– Ты хочешь поцеловать меня? – тихо спросила я.
– Сейчас – да.
Я закрыла глаза. Много раз мне представлялось, каким будет это первое прикосновение – такое важное для сердца и магии. Существовало поверье, что тот, кто девушку первым целует, может повлиять на её судьбу, даже если они никогда не станут близки. И чем сильнее был мужчина, чем прочнее была его магия – тем более сильной будет женщина, когда на её пути встретятся испытания. Подумав об этом, я успела испугаться, но губы Вэйла уже накрыли мои, и стало не до лишних тревог.
