– Еще хоть слово скажешь, я тебя в мухомор превращу и змеям на болоте скормлю.
Баюн только хотел сказать, что змеи мухоморами не питаются, но, увидав рассерженный взгляд Ягини, промолчал и, сделав гордый вид, запрыгнул на печь.
– Что же дома тебе не сидится, сын кузнеца? Все, как малоумный по лесу шастаешь, – произнесла Яга, выйдя навстречу Богдану.
– Здравствуй, Ягиня! – встал перед нею Богдан. – Душу мою тоска проклятая терзает. Не осерчай, коли слова мои тебе не по нраву будут, – произнес сын кузнеца и, тяжело вздохнув, глаза в сторону отвел.
– Что же ты все вокруг да около ходишь? Говори, зачем пришел в этот раз. – Произнесла Яга, уже в глазах его читая все, что молвить он все никак не решался.
– Будь женой моей верной, Ягиня, не люб мне белый свет вдали от тебя.
– Вот так, прям, не люб? – улыбнулась Яга, подойдя ближе к поникшему Богдану и нежно положила свою ладонь на его грудь, давая этим свое молчаливое согласие.
В этот раз испросила Ягиня матушкиного благословения.
Макошь благословила Богдана с Ягиней на долгую жизнь и крепкую любовь. И стали они жить-поживать и горя не знать. А Баюн все песни мурлыкал да вечерами сказки рассказывал.
