– Это почему еще??
– Это потому, что маленький человечек живет, только пока воин его хотя бы немного кормит. Если его не кормить, он умрет… как впрочем, и все мы… а спустя время без человечка, скорее всего, погибнет и воин, как это мы только что обсудили. Но иногда воин начинает своего маленького человечка, свой страх, перекармливать.
– Как это??
– Он начинает слишком часто и слишком много его слушать. А слишком – это всегда плохо, ведь человечек может и ошибаться. Как и мы все.
– Да, вот как у меня, – я думал, что из кустов саблезуб на меня бросится, а там был только львиный труп. Человечек ошибся! – встрял быстрый Керк.
– Да, так бывает. Поэтому не доверяй слепо своему человечку, сверяй его болтовню с разумом. На то он охотнику и даден, – старейшина постучал себя по лбу.
– Однако бывает, что охотник начинает слишком часто прислушиваться и слишком доверять своему человечку, своему страху, – продолжил Седой Лис. – И тогда происходят плохие вещи. Страх садится ему на шею.
– Как садится на шею?? – завопили дети.
– Иносказательно… Он получает все больше внимания, все больше еды от своего хозяина, – воина, – и крепнет. И однажды… однажды, когда воин спит, человечек влезает воину на плечи, обвивает шею воина своими черными ногами… тогда воину конец. – Седой Лис опять вздохнул, вспомнив сказку о Синдбаде-мореходе из своего детства.
– Воин умирает??
– Умирает как душа. Маленький человечек становится все сильнее, а воин все слабее, и уже не воин приказывает своему страху, а страх приказывает своему воину. И воин исполняет приказы страха.
Дети замолчали, потрясенные картиной.
– Воин в подчинении страха, этого карлика, выросшего в чудище, перестает быть воином. Он становится слугой карлика. Он делает все, что приказывает ему карлик, сидящий у него на плечах и душащий его за шею – но не до конца! – своими ногами. Тогда сначала на охоте воин выбирает себе дичь побезопаснее, а на войне становится в последний ряд. Потом он переходит на собирательство, рассказывая всем, что дичь пошла не та; на войне его одолевает медвежья болезнь, а потом он сам ранит себя в ногу кремневым наконечником, рассказывая всем, что это стрела врага.
В конце концов, воин, которого замучил его человечек, вообще перестает покидать свое жилище и лежит на шкурах изо дня в день, терзаемый страхом, которому он когда-то дал попустительство, а потом отказался от сопротивления ему.
– А потом, – выкрикнул один из мальчиков, – племя перестает его кормить, и он умирает с голоду!
