***
– То, что вы назвали великолепным сочетанием, нисколько мне не помогло в выборе спутницы жизни, – ответил на вопрос Маши Шерхан. – Наверное, тогда надо было пойти против воли отца. Но вмешалась мать. Она сказала мне: « Я сама найду тебе хорошую жену. Из сельской глубинки». Я послушался ее. Как сказал Нахшаби:
«Нахшаби, помни благодетелей своих,
Кто забудет о них, с тем стрясется беда.
Ведь заботы всех щедрых и добрых людей
На защиту слабых направлены всегда».
–Не жалеешь о своем выборе? – решила уточнить Маша.
–Я благодарен матери, – сказал Шерхан. – Моя жена – смиренная, мудрая женщина. Сказанное о женщинах Нахшаби не относится к ней:
«Нахшаби, мой друг, все женщины злобны и коварны,
Ты смотри, не доверяй их лживым языкам.
Часто сердце из-за женщин терпит много мук;
Да, когда жена лукава, бедам нет конца».
Увы, не могу не повториться, хочу вновь привести выдержку из поэмы Нахшаби:
«Дело трудное – тайна, мой друг Нахшаби!
Приходилось ли это тебе испытать?
Слово – странное дело: и скрыть не суметь,
И нельзя в то же время другим рассказать».
–Вы простите меня, Маша, за излишнее любопытство, а как у вас складывались отношения с противоположным полом?
***
Маша была подтверждением известной русской пословицы «Не родись красивой, а родись счастливой». При всей обыкновенности ее кошачьего, с высокими скулами лица, природа наградила ее хорошей фигурой вкупе с маленькими руками и ногами. Она научилась выгодно подчеркивать свои «плюсы», благо, что отец не отказывал ей в средствах одеваться по последней моде при помощи журнала «Бурда» и других, доступных по тем временам (ХХ век) для провинциальной советской девушки средств. Иван Иванович также одобрил ее выбор стать отличной портнихой-дизайнером, доставив с торговой базы в областном центре лучшую по тем временам швейную машинку. Что касается навыков в рисовании, у Маши было достаточно опыта в нем. Сама жизнь преподносила ей подарки. Вот один из них.
«Маше понравилась районная станция юных туристов. Сюда ее привел отец, обеспокоенный чрезмерным, как ему показалось, увлечением дочери книгами. В умении ходить по азимуту, ориентироваться в незнакомой местности по определенным признакам живой и неживой природы, зажечь костер одной спичкой, разложить и установить в строго определенном порядке палатку и во многом другом не было равных геологу-пенсионеру, неутомимому Владимиру Владимировичу, или Дим Димычу. Он доживал свой век в районном центре, в доме родителей, не найдя пристанища в Сибири. Именно туда его направили по направлению после окончания геологического факультета столичного университета, носившего имя Ленина. Надо ли говорить, что Дим Димыч относился к своим ученикам как к собственным, так и не приобретенным за долгие годы геологической службы, детям…
