Ноги едва-едва сгибаются в коленях. Юрий с трудом, будто он столетний дед, поднялся на так называемую платформу. Следом по широкой лестнице прогрохотала та самая машина с четырьмя железными руками. И что теперь?
— Ох-х-х…, — тихо выдохнул Юрий, когда платформа быстро, но плавно, принялась подниматься в небеса.
В иной ситуации Юрий не преминул бы полюбоваться интересным видом, что постепенно открывается ему с большой высоты. Да и сам подъём дух захватывает. Но то в иной ситуации. Сейчас же Юрий словно клещ вцепился обоими руками в тонкие стальные перила. Не приведи господь упасть.
Но вот платформа плавно остановилась. До потолка длинного дома едва ли не рукой подать. А если приподняться на цыпочках, то можно глянуть поверх штабелей железных бочек. И что теперь? Юрий бросил взгляд на машину с двумя руками. И тут раздалось хорошо заметное бульканье. Кажется, будто где-то рядом из дырявой бочки стекает вода. Следом что-то тихо зашипело. От удивления, хрен знает какой раз за этот длинный-длинный день, Юрий вылупил глаза.
Почти квадратная крышка одной из железных бочек в самом верхнем ряду с лёгким шипением полезла наружу. Да это же и не крышка, и не бочка. А, а, Юрий подался вперёд. Это больше похоже на ящик комода, только гораздо более широкий и длинный. Причём, настолько…
— О, господи, — Юрий в ужасе подался назад.
Не будь так называемая платформа на большой высоте, то он непременно сиганул бы с неё. На этой полке оказался мёртвый человек. Кожа сырая и сморщенная. Главное, человек невероятно худой, будто его год голодом морили, морили, пока, наконец, окончательно не уморили. Руки и ноги словно тонкие веточки. Рёбра едва обтянуты кожей.
Менее большая машина склонилась над покойником. Руки быстро запорхали над телом. Юрий не сразу сообразил, что она снимает с покойника какие-то полоски и верёвочки. Но что это? Подойти ближе и глянуть можно, но страшно. Самой последней машина сняла какую-то чёрную штуку с лица покойника.
Едва первая машина отошла в сторону, как вторая ловко подхватила покойника всеми четырьмя руками сразу. Но прежде, чем белая простыня укрыла покойника, Юрий успел заметить ещё несколько подробностей. Это не просто покойник, а женщина. Даже не так, старуха. Тонкая кожа вся сплошь в пятнах и морщинах. На голове едва можно заметить очень короткий газончик седых волос. И всё. Белая ткань укрыла покойницу от глаз Юрия.
— Юрий Сварин, — говорливая машина повернулась к Юрию, — раздевайся и ложись.
