Когда она была у Льва Ильича, от Владимира никогда не приходило новых писем, и она очень расстраивалась. Лев Ильич заваривал ей кофе, открывал коробки с конфетами, которые в огромном количестве дарили ему студенты. И слушал, слушал.
Она забегала даже по вечерам, когда пары заканчивались, и ему пора было уходить домой. Часто они встречались в коридоре, и ему приходилось возвращаться, открывать кабинет, включать компьютер. «Мне только одно короткое сообщение, пожалуйста, Лев Ильич!» И она писала, а он стоял, прислонившись спиной к дверному косяку и смотрел, как быстро она печатает, как поправляет выбившиеся из хвостика волосы, как нетерпеливо и взволнованно вглядывается в экран.
А однажды, когда она писала сообщение, он взял свой стул и сел напротив неё, немного в стороне. Она в очередной раз спрашивала Владимира про встречу, все её мысли были в Питере, далеко от этого кабинета. Она не сразу заметила, что Лев Ильич внимательно смотрит на неё своими большими грустными глазами и гладит бороду. Она оторвалась от экрана и посмотрела на него. Забавный старик. Её терпеливый, добрый, отзывчивый друг. Наверное, когда-то (очень давно) он был красивым. На его лице не было морщин, жидкие старческие волосы были лихими, роскошными кудрями.
– Почему вы на меня так смотрите?
– Извини, – он вздрогнул и уставился в пол. – Ты так вдохновенно пишешь.
– Мы договариваемся о встрече, – смягчилась она. И мечтательно улыбнулась.
– Для тебя это очень важно?
– Конечно. Ведь только с настоящей встречи всё на самом деле начинается! – удивлённо воскликнула она.
– Как знать, – Лев Ильич гладил бороду и смотрел в пол. – Иногда со встречи всё заканчивается.
– Что вы хотите этим сказать? – она искренне не понимала, к чему эти философские рассуждения, особенно сейчас, когда в её жизни всё так безоблачно, так счастливо и так конкретно.
Лев Ильич внимательно смотрел прямо на неё. Как будто хотел навсегда её запомнить. Как будто собирался куда-то навсегда уходить и прощался.
– Ничего, – по пожал плечами, не отрывая от неё взгляда, и очень тяжело вздохнул. – Только то, что иногда именно после встречи всё и заканчивается.
Она задержала дыхание. Ей показалось, что из комнаты разом высосало весь воздух огромным вакуумом. Ей показалось, что на неё на бешеной скорости несётся поезд. Она тоже не отрываясь смотрела на Льва Ильича: грустного, усталого, измученного старика. Прямо сейчас, здесь, в это мгновение, происходило что-то страшное, необратимое. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но все слова застряли в горле, они толпились, громоздились друг на друга, путались, как люди в час пик на станции метро.
