Проблема в том, что Лион крупнее, но там (аааа!!!) есть гэс, а Лимож меньше и там не очень большой выбор в плане работе. То есть либо промышленный, либо крохотный.
Я вторым делом как проснулась, полезла искать, есть ли гэс в Лионе. Сука. Она там есть. МАМОЧКИ. Я точно этого знать не могла. Да я про Лимож узнала наверняка второй раз в жизни, откуда-то он в мой мозг залез, тогда и был первый.
И мне какая-то баба говорит, я, мол, не хочу жить с тобой в одном городе. А сама она типа уже выбрала Лион. Ну и хуй с тобой, думаю, буду жить в Лиможе. Главное, что у меня будет СВОЯ КВАРТИРА.
А потом мне приснилось, как я потеряла телефон. Свой родненький айфончик с внешней зарядкой на спине. Меня вроде мэр вызванивает, начальники какие-то, а я без связи. И вот я оставляю сестру около нашего дома (не удивлюсь, если в Лиможе) и иду обратно по какой-то дачной тропинке и смотрю все кусты, траву. Грязь под ногами чавкает, у меня паника, и Лимож уже забыт, а в телефоне ВСЁ, просто всё. Как паспорт. Так и проснулась, не найдя.
P.s. Для внимательных читателей – а первым делом, когда проснулась, я стала искать телефон. Потому что беспокойство от потери его даже во сне – ужасный зашквар.
* * *
Рабочий разговор:
– А мы потом три года пять лет гарантии несём!
* * *
If ever I recall your face. Такое личное, что даже больно. Уже двадцать лет прошло, как без него, без его лица. И всё кажется таким размытым, как будто сон. Рост, улыбка, глаза. Whenever I recall your face, когда-нибудь обязательно. Как будто было то, чего не было. И хлеб, и вода, которые нам обещали. И как пришёл, а меня не было. Потом тот разговор, а я не поняла. Просто выключилась голова и жила дальше. Невозможно было, чтобы больше никогда: этот рост, улыбка, глаза. Ерунда какая-то. Я обязательно поговорю с ним и всё разъяснится. Да точно разъяснится, потому что как это – без него?..
Если бы мне тогда сказали, что ничего, и всё впустую, я бы сломалась, конечно. Когда приснился и пошла за ним, подруге сказала – не плачьте только, я к нему, там мне важнее. Но когда сам – несчитово. И тут уже двадцать лет. Теперь уже и смирилось, но да, всё впустую, и ничего не, что поделать.
Только она вот пришла и перевернула опять всё, перетрясла, сорвала старые бинты, и больно так, как будто только-только трубку положила.
If ever I recall your face
* * *
Это грёбаное полнолуние всё. Висит, расшиперилось в окне напротив, никуда от него не деться. От мороков, что все ещё живы, что тонкий лёд безопасен, что грязь и темнота.
