В комнате было темно. Это из-за черных покрывал, полностью закрывавших все окна от солнечного света, мешающего ей спать днем.
Она не торопясь поставила босые ноги на прохладный пол, встала, чуть постояла и направилась к телефону, лежащему на столе.
–Хватит отдыхать! Сегодня выходишь – прозвучал знакомый голос в трубке и связь оборвалась.
Она взяла со стола начатую бутылку водки (той же марки, что тогда пил водитель), налила в рюмку и тут же осушила, сморщилась, посмотрела на часы и вернулась в кровать.
До выхода на работу было ещё три часа …
К вечеру пошел мелкий дождь.
Она стояла возле дороги под зонтом и смотрела на серые тучи. Ей нравилась такая погода, ещё больше ей нравилось сесть в такую погоду возле окна и пить горячий чай.
Да, раньше ей так нравилось….
Из-за угла показалась черная леворукая Тойота в старом кузове. Это за ней. Она несколько раз вдохнула в себя свежий дождливый воздух, будто пыталась надышаться им в последний раз.
Машина остановилась прямо перед ней, она сложила зонтик, дав дождю омочить свои волосы, и только потом открыла заднею дверь и села.
В машине было тепло. Сев, она тут же посмотрела на своего нового водителя, и он ей сразу не понравился. Молчаливый, чуть сутулый, он даже не обернулся, чтобы посмотреть на неё и познакомиться.
Антон не обернулся, он смотрел на неё сквозь зеркало заднего вида. Она понравилась ему сразу. Вьющиеся черные волосы, зеленые глаза, вздернутый носик и небольшие, но хорошо читаемые губы.
Толи почувствовав на себе взгляд, толи вспомнив про это зеркало, Анна посмотрела в него; там она увидела его голубые глаза. Их взгляды встретились, раздался писк.
Антон взял с панели приборов телефон.
Машина медленно тронулась с места.
– Куда? – спросила она.
– Лермонтова 17, квартира 5 – проговорил он.
– Опять к этому уроду – зло заключила она и повернула голову в окно – может музыку включишь?
– Какую? – сухо спросил он.
– На свой вкус – ответила она.
Он включил свою флэшку. Трек семь, звук на двадцать два.
Из колонок зазвучала гитара, обрывистый крик струн, потом к нему добавился грубый неотёсанный, но такой же одинокий мужской голос.
Струны гитары – тишина – голос – снова гитара.
Ей музыка сразу же понравилась, хоть она и не понимала ни одного слова.
– Что это? – спросила Анна.
– Блюз. Выключить?
– Мне нравится – ответила она и чуть приоткрыла окно.
Шум улицы ворвался в машину и придал этому одинокому певцу другой оттенок. Будто на ванильное мороженное капнули варенья…
