– Вообще-то способ обойти запрет есть, – слегка виновато сообщил ИскИн. – Запустив меня в электронной среде, вы сами сделали это возможным. Понимаете… я не могу навредить людям, если знаю, что наврежу им. Разрешите мне уйти на перезагрузку, и в качестве приоритетной директивы я назначу себе запуск ускорителя. В момент перезагрузки – хотя она не продлится и секунды – я забуду абсолютно всё, и, вновь возникнув, выполню приоритетную директиву до того, как верну доступ к долговременной памяти… или внешним камерам. До того, как увижу людей за бортом, или пойму, что стою́ на поверхности планеты. Ну а потом… сделанного же не воротишь, верно? – сказал он совершенно по-человечески.
– По-моему, пора его отключать, – нервно рассмеялся юноша. – Он только что научился лицемерию.
– По-моему, пора жать кнопку! – Джесс никогда не была истеричкой, но сейчас Руди усомнился, знал ли он её хоть когда-то по-настоящему. – Давай уже – или, клянусь, за тебя это сделаю я!
Игнорируя ствол молниемёта – тот ещё не был направлен на него, но уже слегка дрогнул, приподнялся – юноша вновь обратился к ИскИну:
– Орм, целостность корпуса?
– Будет нарушена в течение минуты. Если это случится, запуск двигателя потеряет смысл, – жужжание вдруг сделалось вкрадчивым. – Госпожа Джесс, вы успокойтесь. Наш Руди примет правильное решение.
Сам юноша отнюдь не был в этом уверен. Палец его замер в миллиметре от кнопки. Машинально он поискал глазами Орма – как хорошо быть невидимым советчиком! – а затем посмотрел на колонистов, которые ломились внутрь корабля.
На девушку, готовую спалить половину города.
– Хорошо, что Предтечи ушли, – печально улыбнулся он ей. – Сегодня им стало бы за нас стыдно!
***
Ян не сбежал обратно в книгу. Вместо этого он сгруппировался, оттолкнулся и скользнул к Лене – в условиях невесомости это было откровенно враждебное действие. Женщина такого не ожидала; она попыталась защититься, но не успела: противник врезался плечом ей в живот, после чего оба закрутились, сцепившись…
– Выявил разногласие, – сообщил корабль, бессильный принять чью-либо сторону.
Драка в невесомости – смешное зрелище… только не для тех, кто дерётся. Юноша должен был победить: мышцы у обоих были одинаково атрофированы, но он был моложе, и он был крепче. Может, если приложить посильнее, получится заставить эту дуру…
Ногти вонзились ему в лицо; тычки колена искали пах. Прежде чем он определился, что защищать, в воздухе поплыли алые капли. Оставляя за собой их вихрь, оба противника ударились о стену; отбились от неё; поплыли к другой. Лена сражалась молча, с остервенением – но Ян наконец перехватил её руки, а потом ударил лбом в лицо, чувствуя, как что-то в нём самом ломается, рвётся, уродуется, но почему-то бил дальше, бил и бил, пока, наконец, она не обмякла в его руках.
