Тёмные блестящие туфли на стройном каблуке описывали круги и кривые, отбивая тонкий ритм по светлым доскам.
– Ты не прав, – выдохнул Арт, опустив голову и прикрыл веки. Спорить не хотелось и не имело смысла. Но он глубоко вдохнул и ещё раз выдохнул вместе со словами:
– В ее глазах как раз и кроется вся ее грация, в них же пылает огонь. А это просто одна небольшая деталь ее тела.
Они снова замолчали. Потом разговор зашёл о литературе, о Ремарке и о Бродском. Артом овладели воспоминания, тягучие и горькие, как кофе перед закатом. Пенкой лег налет времени, мягкий и бежевый, он растворял в себе острые углы и чрезмерный привкус острого перца в воспоминаниях. Потом он снова окунулся в беседу и вечер. Вскоре они вышли из тихо дышащего парка и направились в квадратное очертание района, которое уже расцвечивалось вечерними огнями.
Его отвратительное настроение переменилось на спокойствие и совершенное принятие любой мысли и любого действия. Все, что ни делается – все к лучшему, в конце концов. Они зашли в круглосуточный магазин. Было странно находится снова в искусственном свете, где все грабительски освещается, выдергивая даже складки из темноты. Полупрозрачные витрины сдерживали в себе сотни вкусов, обличенных в упаковку. Они горели яркими маленькими огнями, смешиваясь и не давая глазам сосредоточиться. Буйство цветов под призрачным режущим глаза светом немного выводило из создавшейся вокруг него гармонии. Они подошли к вожделенным полкам с округлыми выпуклыми бутылками.
– Что будем брать?
– Даже не знаю,– растягивая слова, ответил Арт.
– Классика жанра, отличный вариант. – с какой-то материнской гордостью друг смотрел на тонкую бутылку с красным вином, на которой вдаль скользили нарисованные расчерченные виноградники, а между ними вилась маленьким глотком живительного в этой знойной, как ему показалось, стране речушка. Над этим пышущем спокойствием и знающим себе цену пейзажем развивался флаг. Франция. Все было в меру, но как-то слишком усреднено, рубин вина не отсвечивал в руке бархатом, этикетка не побуждала унестись в далекое неведомое лето виноградников.– Ну, чего молчишь?
– Не думаю, что это подходящий вариант. Давай попробуем отыскать что-нибудь действительно великолепное.
Вариантов было немного, да и чего можно было ожидать от магазина, неуклюжего, грабительски яркого, без уюта, который обычно разносится по всему магазину он витрин с только что приготовленным хлебом и пухлыми завитками булок с небрежно рассыпанными цукатами, орехами на подстилке из белой вязкой глазури. От этого воспоминания он почувствовал во рту явственный вкус корицы, которая обычно всегда пряталась в этих сдобных доступных всем изысках. Арт ненавидел корицу, не то, чтобы у них были личные счеты, просто его организм решил несколько лет назад объявить ей аллергию. С этого времени в сладком чреве пирога с яблоками или обычной улитки могла скрываться опасность. Тут Арт тряхнул
