голове выделялись брови, сохранившие рыжий оттенок, и глаза. Она говорила, что они орехового цвета, с каплей меда или огня. Она… Елена, лучший друг, с которым он несколько месяцев уже не общался. Друг? Да, конечно. Ничего боле. Арта снова вспомнилась тряска в ночном трамвае, тишина салона, сравнимая по надобности с тишиной луга перед рассветом, когда совершенно не хочется возвращаться туда, откуда пришел, чтобы увидеть застывшие стебли трав на фоне первых робких лучей в прохладном безветрии. Она. Это было нечто большее, что Арт не мог описать словами, да и не хотел, чтобы не приравнивать к чему-то земному. Как шедевр, созданный твоими же руками, и которого ты сам же и боишься.
В ней сочеталась вся музыка мира, она сливалась с ней, создавая неповторимую гармонию.
Это Арт и называл красотой. Эта красота была настолько велика, что выплескивалась наружу, на видимую часть души, делая ее глаза до боли прекрасными. Хотя, нет. Если задуматься, Елена не была венцом творения, отнюдь, нет. Просто простая, как масленое масло, такую не будут описывать поэты и романтики после случайного столкновения в метро. Впрочем, это было и не важно. Стремление к простоте всегда поощрялось небольшим набором цветов глаз, волос, да и сами цвета, только попав в руки к человеку, начали разбираться на оттенки. До этого красный был просто красным, таким, как рассвет, фламинго, яблоко. Все было больше объединено и сплочено, нежели сейчас, когда считается прискорбным
не отличить бордо от фуксии. Сплочение. Едва ли это нужно людям. Арт остановил мысли и потер левый глаз. Приятный зуд разлился по коже. Он знал на пересчет все родинки на ее лице. Словно сплетаясь в причудливые созвездья, они всегда горели на ее щеках. Так. Это слишком неважно сейчас. Арт уткнулся в махровое полотенце, которое все это время, не замечая, держал в правой руке. Повесив его, Арт снова умылся, но в этот раз нырнул под струи с головой. Раньше его кудри, длинные и витые, намокали и ложились после этого на лоб, закрывая брови и даже глаза. Он сушил их, расчесывал, но они все равно лежали спутано и своевольно. Арту это даже нравилось, поскольку ветер в волосах позволял забыть о ветре в голове.
На кухне бушевали гости. В пятничный вечер они были самым ожидаемым событием, даже больше, чем вечные сериалы по телевидению, регулярно идущие каждый вечер, которые смотрела мать Арта. Приехали тетя и ее муж, кажется, а также пара каких-то незнакомцев. Арт уже выучил, что незнакомцы возникали с работы отца, поэтому и их появление на этой кухне можно было оправдать. Всех присутствующих Арт определил по голосам, так как ему не хотелось лишний раз выходить и церемонно здороваться. Заливистый визгливый смех тети, понижающийся голос матери, скачущие ноты тихого отцовского баса. Все было привычно – на своих местах. Арт вышел из ванной и максимально быстро пошел по коридору в свою комнату, чтобы его не заметили гости.
