Лукавый Шаолинь | страница 44
Грин взял Йеннифер на руки и стал укачивать ее, как ребенка.
— Ну зачем ты так? — спросил Хадсон. — Они же все-таки девушки.
— Это не девушки, это бешеные суки. Они подняли руку на мою Йен, — проговорил Гриндерс, не поднимая глаз.
— Я ненавижу тебя, — вдруг тихо сказал Хадсон, — ты не хозяин в этом клубе и не тебе вершить здесь самосуд.
— Неужели? — усмехнулся Грин и опустил Йен. Все так же улыбаясь, тренер ударил Хадсона в солнечное сплетение. Тот упал, как подкошенный.
И тут я все поняла.
Грин просто использовал меня в своих целях! Заманил на Двойные горы, инсценировал поединок с карликом. Все было не зря. Но я не успела подумать, зачем.
Я выбежала на середину зала и замахала руками, привлекая внимание:
— Друзья! Грин… Грин продался поутри. Слушайте меня!
— Заткнись! Ради себя же замолчи, — тренер попытался зажать мне рот.
Я извивалась в его сильных руках. Неожиданно мне на выручку бросился Хантер:
— Что ты сказала? Повтори, — он почти оттащил от меня Грина.
Но тут давний соперник Хантера Стич, воспользовавшись ситуацией, ударил моего защитника ногой по коленной чашечке.
И начался неистовый мордобой. Друзья били друзей, братья — братьев, влюбленные — своих любимых. Жестокий беспощадный бой… Мы с Машей и Йен заползли под стол и плакали, обняв друг друга.
Вдруг все закончилось, так же неожиданно, как и началось. Но я еще долго лежала на животе, не шевелясь. Через минуту я почувствовала чью-то руку. Как же я хотела, чтобы это был Грин… Но рядом на коленях стоял Хантер с окровавленным лицом.
— Элюшка, не плачь, ты же сильная девочка… Теперь тебе придется уйти. Этого хочет Гриндерс, хотя можешь идти, валяться у него в ногах. Твоя подруга Маша так и поступила. Она остается.
— Никогда! Ты ничего не понимаешь, я любила Грина! Любила, может, в первый раз в жизни. А теперь я его ненавижу. И не за то, что ударил. А за то, что продал поутри. Возможно, вся его показная дружба и была подготовкой к чему-то.
— Я давно подозревал в тебе… Но сейчас это не важно.
Хадсон обнял меня и как-то очень настойчиво стал гладить.
— Элюшка, верь мне, у тебя все еще будет — и хороший клуб, и друзья, и любовь…
Хадсон все настойчивее трогал меня. Но я не реагировала. Бояться просто не было сил. Сопротивляться — тоже. Хадсон окровавленными губами целовал мою грудь. А я видела лишь испуганное лицо Маши с огромными горящими глазами.
— Хадсон, нет, не прикасайся…убери руки…
— Да, Эля… да… этого так хочется после боя… ты не представляешь… Эля…