И В ТЁМНОЙ МОГИЛКЕ — КАК В ТЁПЛОЙ КРОВАТКЕ…
На следующее утро Беспоповцевы снова не дождались жиличку к завтраку. И к обеду тоже. Когда часовая стрелка старинных ходиков достигла цифры «2», Светлана-Соломия постучала в её дверь.
— Да-а-а! — сонно ответили изнутри.
— Аля, если ты намерена и впредь являться так поздно… — Светлана-Сломия остановилась на пороге:-Горница! Здесь нельзя! — хозяйский голос стал тихим, что предвещало последующий вопль.
— Да что стряслось-то? — Алька окончательно продрала глаза.
— Кошка окотилась!
— Сама виновата. Животное следовало стерилизовать.
Светлана-Соломия подошла к блаженно растянувшейся животине:
— Эх, обхитрила меня Мурёнка. У тебя опросталась. Вдали от глаз.
— А что было бы, если б..?
— А ты не знаешь? — вопрошала Светлана-Соломия. — От котят надо избавляться, когда они только народились.
— Не надо! Я возьму их себе! — Следует пауза. — Одного…
— А остальных? — Но видя Алькино расстройство, большуха смягчилась: — Ладно, пристроим. Анфисе Павловне сплавим кошечку, Маринке — котика. Ну и других… тоже.
— А мне — бежевого! Я имя дала — Бежар!
На этом и порешили.
Незаметно подкрался вечер. Пошёл дождь. Васёк по распространённой в деревне привычке придвинулся к окну. Наблюдая, как небесная водичка сверзается на землю, любознательный отрок обнаружил: водная стена не однородна. В центре — сплошная тонкая завеса. А по сторонам капли тяжелее. Но главное, у каждой-свой звук. Васёк различает их мелодию! Впрочем, он слышит даже звуковую вибрацию банных тазиков. Когда в них льют воду, раздаётся нежная мелодия. А если по дну легонько ударить…
Внимание отвлекает розовая накидка, по которой изо всех сил лупит дождь.
— Соломка! Глянь на улицу! Тётя Лариса по москам шкандыбает. Наверное, за «мёртвой»[7].
— Васёк, Лариса не пьёт «мёртвую». Ей нельзя.
— Почему нельзя?
Но сестра не удостаивает ответом, а распахивает раму.
— Лариса Ивановна! Зайди в избу!
— Недосуг мне!
— Пожалуйста! Очень надо!
Запели свою древнюю песню ворота. В сенцах зашлепали глубокие галоши — излюбленная обувь деревенских.
— Садись чай пить!
— Некогда мне.
— Да какие у тебя заботы? Одна корова!
— Одна корова, да жевать здорова…
Похоже, Лариса Ивановна сильно «не в духах»[8], но Светлана-Соломия делает вид, что ей без разницы.
— Лариса Ивановна, дельце к тебе имеется.
— Я так и поняла, что неспроста к себе зазвали.
Хозяева пропустили тираду мимо ушей.
— Лариса Ивановна, почему ты чинишь препятствия нашим с Маринкой занятиям.
