Татьяна оказалась права, жизнь более-менее налаживалась, психологический барьер временного пребывания рухнул, многочисленные командировки по стране и за рубеж не давали скучать и раскисать, вселяли надежду. Матвей побывал во многих европейских государствах, принимал иностранных гостей, а однажды совершенно неожиданно на два дня в Москву прилетел Лео, он вызвался лично доставить дорогое ювелирное изделие для жены крупного кремлевского начальника. Братья не могли наглядеться и наговориться, не спали, бродили по ночной Москве вдоль Тверской, не обращая внимания на одинокую машину, кружившую вдоль их пути туда-сюда, «ночью все машины серы». Это отпоется Матвею на очередной партийной чистке буквально в следующем году. Брат никак не мог взять в толк, почему они не могут вернуться.
В тридцать третьем году появилась возможность перейти из Союзпушнины в Совфрахт, «наш американец» зарекомендовал себя отличным специалистом, умеющим приносить деньги в казну, работа в Совфрахте предполагала длительное пребывание за границей, комиссариат внутренних дел не возражал, но потребовал положительного решения партийной организации. Бюро ячейки на заседании от двадцать восьмого декабря постановило: от дачи рекомендации отказаться в связи с антипартийными действиями и нарушениями партийной этики товарища Здановича, выразившимися в сокрытии настоящей профессии матери (не кустарь-хлебопек, а хлебная торговля), в использовании служебного автомобиля в личных целях для встречи с братом-американцем, в приобретении одежды за границей, в отказе сообщить сведения личного характера о бывшем сотруднике, а ныне осужденном по политическим статьям его заместителе Петерсене. Кроме того, Зданович позволял себе ненормальные отношения и критику в адрес заместителя председателя правления и партийного бюро. Надежда на возвращение рухнула окончательно.
Татьяна радовалась наступившему в семье покою, старалась уделять побольше внимания своим мужчинам, перестала переживать из-за частых мужниных командировок, потому что не стоит ревновать к мифическим красавицам, муж приезжал выжатым как лимон и даже, казалось, иногда терял свой лоск и блеск любимчика женщин. Когда старшему сыну исполнилось девять, в доме появился новый орущий комочек, Левушка, заполнивший мамино сердце любовью и нежностью на всю жизнь.
