– За кого? – соизволил кратко спросить Вилл, когда смолкшая Элизабет уже не знала, куда деваться от его пронизывающего взгляда.
Это был единственный раз, когда Томас решил поговорить со старшей дочерью начистоту.
– Вот что, Лиззи, я долго ждал, надеялся, что ты сама образумишься, да вижу, напрасно. Он как был Рочестером, так и остался, поэтому ни о какой женитьбе на тебе и речи быть не может. Да он, наверное, и не ведет с тобой разговоров о свадьбе, а уж ты с ним тем более. Ты бегаешь к нему добрых полгода. Пожалуй, хватит.
Элизабет слушала отца, низко склонив голову. Заметив, что она силится не расплакаться, Томас сжалился над дочерью и ласково погладил ее по голове.
– Ты у меня красивая девочка, самая красивая из дочерей. Не бездельница, мастерица во всех домашних делах. Из тебя выйдет хорошая жена, Лиззи. Надо лишь найти того, кто оценит это, не придравшись к тому, что ты уже не девственница. Собирайся! Поедешь со мной на ярмарку. Мне надо продать зерно, а заодно я присмотрю для тебя подходящего мужа.
– А! – рассмеялся Вилл коротким недобрым смешком, когда Элизабет передала ему разговор с отцом. – Так тебя везут на смотрины, как породистую лошадь на продажу: вдруг кому-то приглянешься! Что ж, нарядись, заплети косы позатейливее, не забудь надеть ожерелье, что я тебе подарил. На кобыл всегда цепляют какие-нибудь украшения, чтобы завлечь покупателя.
Оцепенев от обиды, Элизабет не знала, как ответить, да ей и в голову бы не пришло сказать что-нибудь оскорбительное, что заставило бы Вилла выйти из себя, пусть с помощью гнева, но стереть с его лица холодную усмешку. Она слишком горячо его любила, поэтому молча повернулась и ушла, спряталась на сеновале, где до ночи проплакала, пока Вилл наконец не отыскал ее. Не сказав ни слова утешения, он просто вскинул Элизабет на руки и унес к себе в спальню, а утром она с отцом поехала на ярмарку. Вилл простился с ней коротким небрежным кивком, да и ночью был не слишком разговорчив.
Они приехали, расположились в ряду других продавцов зерна, и первым, кто к ним подошел, был Вилл. Элизабет даже вздрогнула, когда увидела его в шаге от себя, и поморгала глазами, решив, что он ей почудился. Нет, это был именно он. Устремив на Томаса спокойный взгляд, Вилл спросил:
– Много ли покупателей?
Томас посмотрел на него с откровенной досадой, заметив которую, Вилл рассмеялся.
– Ты первый, – ответил Томас и многозначительно добавил: – Но ведь ты ничего не купишь, лорд Уильям.
