Вспыхнувшей волчьей яростью взгляд сказал ответил мне лучше слов.
– Нет, – это короткое слово упало между нами с лязгом металла, стеной, за которой мое терпение разом кончилось.
– Значит, я здесь пленница? Накосячила рыжая, а отвечаю я?
– Если тебе хочется так думать.
Рамон
У ее разочарования был соленый привкус океана.
Только что Венера горела местью, все в ней пылало от желания на него наброситься. Все в ней кричало об этом: сияющая желтым радужка, сжатые кулаки, сбившееся дыхание и высоко вздымающаяся грудь. Только что она хотела ударить его. Возможно, перекинуться в волчицу, укусить этого бесчувственного засранца, которого видела перед собой и который по какой-то нелепой причине оказался ее истинным. Только что она готова была сражаться, но после его слов просто разжала кулаки и отступила на шаг.
Тогда он и почувствовал ее разочарование на вкус. Не просто почувствовал, Рамона окатило им, сбило с ног, будто океанской волной. Слишком много разочарования за одни сутки, но ее чувствами ударило сильнее, чем собственными. Она смотрела на него так, будто Рамон отобрал у нее последнюю надежду.
Но разве не этого он добивался?
Оттолкнуть ее, чтобы волчица не строила никаких планов на то, что они смогут стать семьей. Не смогут. Потому что он верховный. Потому что его прошлое, его происхождение не позволит ему уйти в тень, не позволит просто жить и наслаждаться этой жизнью. Потому что он и так обманул Волчий союз, обошел главное правило, и им это не понравилось. Настолько не понравилось, что они только и ждали, когда же он оступится. Когда же облажается. И дождались.
Одна упрямая волчица и нестерпимое влечение к ней совершенно не вписывались в его планы. Рамон думал, что ночь в Легории наваждение, что подосланная Домиником Экротом секретарша просто скрасила его пребывание там. Но стоило улететь в Вилемию, он совсем скоро понял, что не может перестать думать о ней даже спустя месяц. Она снилась ему. Он искал ее черты в других женщинах и не находил. Поэтому вернулся. Вернулся и узнал, что у той ночи есть последствия.
Ребенок тем более не входил в его планы. Не вернись он за Венерой, Рамон так бы и не узнал, что она носит его дочь. Но он узнал, и не смог сделать вид, что ему все равно. Потому что все равно ему не было. Ярость очень быстро сменилась… Радостью? Надеждой на искупление?
Он не знал. Но точно знал, что предки дали ему второй шанс.
Дочь. Волчонок. Не по бесовому договору, а только его. Его маленькая семья. Стая.
