Я выругалась. Мысленно. Не на него, на себя! Вот и чего спрашивается я завелась? Тем более на виду у Мишель и Альваро, которые прислушивались к нашему разговору. Правда, не уверена, что что-то слышали: стояли они далеко, а волчьим слухом не обладали. Зато у них было преимущество в виде знания вилемейского, но когда рыжая затараторила на местном, Рамон строго перебил ее на легорийском:
– Завтра отправишься на Торо, Мишель. На четыре месяца. На этот раз ты перешла все границы.
– Четыре? Месяца?! – взвилась рыжая. – Да чтоб она сдохла!
– Восемь.
– Вместе со своим ребенком!
– Год. А будет больше, если я еще раз услышу такое про мою дочь.
Мишель снова запричитала по-вилемейски, разрыдалась и бухнулась на колени перед Рамоном. Правда, сквозь тарабарщину я смогла различить несколько уже выученных слов: «мой», «люблю» и «твоя». Кажется, она просила прощения и клялась в любви.
Даже мне стало неловко: это же надо так унижаться перед тем, кому ты совершенно безразлична. В последнем сомневаться не приходилось, Рамон смотрел на нее, как родитель на истерящее дитя, требующее в магазине игрушку, но точно не как мужчина смотрит на женщину, с которой его связывают романтические чувства. Или постоянный секс. Максимум короткая интрижка.
Он ответил ей, но я опять поняла от силы треть фразы. Там было что-то про долг и сказки. При чем здесь сказки? Мишель надумала себе больше, чем было на самом деле? Учитывая, что верховный обладает уникальной способностью всех от себя отталкивать, я в это легко поверила. А вот что с долгом?
– Альваро, – приказал Рамон, и помощник подхватил всхлипывающую и ругающуюся Мишель. Которая, правда, быстро пришла в себя и, посмотрев мне в глаза, выплюнула:
– Ты вернешься ко мне, когда они до нее доберутся. А я подожду.
Сбросив руки Альваро, отряхнула свое платье и с видом идущей на плаху королевы направилась к Хавьеру и охране.
– Торо? – переспросила я. – Это разве не второй остров к югу отсюда?
– Да.
Сказать, что я обалдела, значит, ничего не сказать. Понятно же, что рыжая там не в палатке жить будет.
– И ты считаешь, этого достаточно? Достаточно для той, что покушалась на жизнь нашей дочери?
– Этого достаточно для нее.
– Отошли ее на материк.
Рамон упрямо сжал губы:
– Я связан обещанием, Венера. Но ты ее больше не увидишь.
– Потому что через год меня здесь не будет? – догадалась я. – Ну так зачем ждать? С радостью улечу отсюда сейчас! Я не останусь там, где моей дочери угрожают твои долги, твои женщины или твои слуги.
