– И когда ты собирался мне сообщить о своих детях?
– У меня нет детей, Венера.
– Но…
Этим «но» я буквально поперхнулась, потому что сквозь ярость и возмущение до меня доходит. Доходит, что у Рамона был ребенок. Маленький пушистый волчонок, к тому же, наверняка, любимый.
И по какой-то несправедливой причине он его потерял. Навсегда.
Комок в горле не позволяет мне говорить, а слово «неловко» совсем не передает моих новых, изменившихся чувств. Мне грустно, мое сердце сжимается от печали и боли. Сочувствие неизвестной волчице, которая потеряла дитя. Рамон любил ее? И где она сейчас? Что-то подсказывает, что мне не стоит настаивать на подробностях. О таком рассказывают сами.
И все равно он мог рассказать. Я бы поняла. Но что теперь ответить? Мне жаль?
Пока я кусала губы и приходила в себя, доктор Сураза вывела на экран изображение и о чем-то воодушевленно рассказывала Рамону. Верховный тоже оживился, суровые черты смягчились, он более чем заинтересованно всматривался в экран, показывающий маленький эмбрион волчонка. Правда, с тех пор, как мы с ним «виделись», мой малыш значительно подрос. Думала, что чувства, что я испытала в первый раз, не повторятся, но они снова меня захлестнули, стоило вновь всмотреться в него.
– Какой же он хорошенький, – выдохнула я.
– Хорошенькая, – поправил Рамон.
Я вскинула голову, глядя на него.
– Что?
– Это девочка, – ошарашенно подтвердил верховный. – Дочь.
– Ты не рад, – не знаю как, но догадалась я. Стало больно. Больнее, чем осознать, что не нужна своем истинному. Больнее, чем почувствовать сомкнувшиеся змеиные зубы. Больнее, чем узнать, что он не может полюбить, потому что уже любит кого-то, но не тебя.
Рамон ничего не ответил, полностью переключившись на доктора и ее рекомендации.
Вот это раздражало больше всего! Бесило до зубовного скрежета. Нет, совсем не то, что он внимательно слушал Франческу, то, что снова игнорировал меня, мои потребности и чувства. Будто даже медицинское кресло, на котором я лежу, ценнее и важнее меня самой. Хотя, что это я? Уверена, в мире верховного старейшины Волчьего союза я нахожусь в самом низу иерархии вервольфов, людей и вещей!
Я должна была радоваться. Должна была радоваться, что у меня будет дочь. Прекрасная девочка, которая вырастет чудесной волчицей. Но разочарование Рамона, очевидно, передалось и мне. Не из-за пола ребенка, конечно! С этим у меня никаких проблем не было: я уже любила ее. Но я, как последняя дура, в глубине души надеялась, что, рассмотрев на экране крошечный эмбрион, Рамон смягчится. Передумает.
