– А врачей, говорящих на моем языке, ты не нашел?
– Второго такого доктора, как Сураза, в целом мире не найти. Я ей доверяю. – Заметив мой скептический взгляд, он добавил: – Действительно, доверяю. Она помогла появиться на свет мне.
На такое мне было нечего ответить.
– И как мне с ними общаться?
– Я буду вашим переводчиком.
Час от часу не легче.
– А как же врачебная тайна?
– Какие тайны, если это мой ребенок?
– Пока что он мой ребенок, – не сдавалась я. – Он внутри меня.
В глазах Рамона мелькнули ярко-оранжевые всполохи:
– И сегодня я его увижу.
– А ты этого хочешь?
– Больше всего на свете, – нетерпеливо, не задумываясь, ответил он, отчего заставил меня задаться вопросом: он действительно хочет этого ребенка? Не из-за надо, как продолжение его рода, и не из-за мести, чтобы наказать меня за ту ночь, а потому что правда хочет.
Почему тогда у него нет детей? И что не так с его кровью, а главное, как это отразится на нашем общем малыше?
Влезть в голову Рамона я не могла, но решила, что после обследования прижму его к стенке и обо всем расспрошу. Хватит секретов! Достану свое самое страшное оружие, буду давить на хрупкую неуравновешенную психику беременной женщины.
– Добрый день, – повторила я на этот раз по-вилемейски и протянула доктору ладонь, которую она пожала по южной традиции двумя руками. Здороваться и прощаться, говорить «спасибо», «пожалуйста», интересоваться, как дела – то, что я успела выучить благодаря Альваро. А вот полноценно общаться я пока не могла, поэтому оставалось надеяться на добросовестность своего «переводчика».
Впрочем, оказалось, что присутствие Рамона было единственным фактором, способным меня смутить. Доктор и ее ассистентка были сама теплота, а главное, знали, что делают, и по их же словам помогли появиться на свет не только верховному старейшине, но и множеству детей, как человеческим, так и детям вервольфов. В конце концов, я не смогла сдержать своего любопытства:
– Как получилось, что вы стали доктором? – поинтересовалась, переодеваясь в сорочку для узи.
Спасибо Рамону, к своей роли переводчика он подошел добросовестно, так что перевел вопрос для Франчески. Ответила доктор быстро и охотно.
– Она говорит, что после первых родов больше не могла забеременеть. Ошибка доктора. Поэтому посвятила собственную жизнь другим женщинам.
Я почувствовала себя дико неловко.
– Я прошу прощения за такой вопрос.
Ответ долго ждать не пришлось.
– Не извиняйся. У нее прекрасный родной сын и много малышей, которых она приняла.
