– Давайте упустим эти подробности. Мне и без них как-то не по себе от всего этого рассказа…
– Извините, Аня, что-то я, и правда, увлеклась… В общем, много раз мы с Филиппом приезжали на побережье, где он катал меня на параплане и мы с ним оставались ночевать на пляже до самого утра. Всю неделю я ждала, когда же настанет пятница, потому что именно по пятницам мы с ним садились в машину и уезжали подальше от города, туда, где сможем остаться наедине друг с другом.
Маргарита снова прослезилась и поспешила сделать большой глоток вина. А Анечка задумалась о том, как Филиппу удавалось каждые выходные оставлять Веру и детей и уезжать с любовницей за город.
– Филипп говорил мне, что всю жизнь мечтал встретить такую как я, что он любит меня до невозможного. Он постоянно держал меня за руку, шептал нежные слова, говорил, что хочет всегда быть только со мной, – дрожащим голосом рассказывала Маргарита.
– Выпейте еще, – посоветовала Аня, видя, как ей тяжело вспоминать то время.
Маргарита послушно пригубила вино и продолжила.
– Нас двоих переполняла любовь, мы словно летали, вернее, мы и так постоянно летали, только вживую – на параплане. Филипп был одержим полетами, а мне приходилось подыгрывать ему, борясь со своим страхом высоты, но все равно каждый полет для меня был актом насилия над собой. Мокрыми ладошками я сжимала тросы и старалась не смотреть вниз. От паники и ужаса высоты меня спасала только одна мысль – что Филипп рядом со мной.
– И все равно я не понимаю, если вы так боялись, то зачем соглашались летать с ним?
– Просто я его любила, наверное, даже больше, чем себя. Ради него я готова была подниматься в небо и терпеть приступы страха… Я даже скажу больше, когда он спрашивал меня после полета, понравилось ли мне, я всегда отвечала «да».
– Вы бы могли сказать ему правду и наблюдать за его полетами с земли…
– Я не хотела его расстраивать. Филиппу нравилось, что мы вдвоем парим в невесомости, что мы – словно птицы в небе. В том числе, это было проявлением его чувств. Мне не хотелось портить все из-за своего страха, и я молчала и терпела.
– А как часто вы летали с Филиппом?
– Каждую нашу встречу.
– Видимо, вы много натерпелись.
– Если бы можно было вернуть Филиппа, я бы терпела еще очень-очень долго.
– А что произошло дальше? – с интересом поинтересовалась Анечка, чувствуя, как вино постепенно расслабляет ее.
– Я настолько любила Филиппа, что начинала скучать по нему еще до того, как мы расставались и расходились по своим домам. Постепенно я стала замечать, что думаю о нем каждую свободную минуту, а самыми тяжелыми днями для меня стали понедельники, потому что они так далеки от долгожданных пятниц, в которые мы встречались с Филиппом. Как-то раз я не выдержала и позвонила ему поздним вечером. Он сбросил звонок. Я снова перезвонила, а он опять сбросил. Так повторялось пять раз, а потом он отключил телефон. Это меня насторожило, и при следующей встрече я завела с ним разговор на эту тему. Филипп отреагировал резко и попросил больше не звонить ему по вечерам, потому что он занят. Конечно же, такой ответ меня задел, и я стала расспрашивать о его вечерних занятиях. Помню, тогда он разозлился и сказал, чтобы я не лезла не в свои дела. И вот тут-то меня в первый раз отрезвило. Я поняла, что за всем этим любовным дурманом совсем ничего не знаю о его жизни, – Маргарита сделала паузу и выпила все вино, которое оставалось в бокале.
