Вскоре она, кое-как вырвавшись, убежала за помощью. Через минуту подходят двое мужчин в форме, а стюардесса на Хомякова пальцем показывает.
– Паспорт, – с акцентом говорит помощник капитана и показывает на открытую бутылку. – Вас ист дас?
– Рашен традишин! На дорожку! – отвечает Хомяков и с улыбкой протягивает свой паспорт.
Стюардесса поправляет прическу, а помощник капитана убирает паспорт в свой нагрудный карман и обращается к Хомякову:
– Инглиш? Доич?
– Доич! – вступается за друга Володька.
Далее следует поток иностранной речи, и захмелевшему Володьке остаётся лишь кивать и хлопать глазами. Естественно, он не понял ни слова. Лишь имитировал понимание.
Помощник капитана договорил и взглянул на Володьку, который, по его мнению, должен был перевести всё сказанное.
– Что он говорит? – полюбопытствовал Хомяков.
– Жениться ты должен на ней! – серьезно ответил Володька. Хомяков опешил и испуганно взглянул на стюардессу, расцветавшую прямо на глазах.
– А чего? Я не против, – ответил он.
Помощник капитана со вторым пилотом по-прежнему стояли в проходе и ждали. Пассажиры с любопытством вытянули шеи. Володька от напряжения стал краснеть и старался вспомнить хоть слово по-немецки. Ответить нужно было уверенно, а самое главное, не спровоцировать дальнейший диалог.
– Зер гуд! – махнул рукой Володька и отвернулся к иллюминатору.
Пилоты лишь пожали плечами, жестами попросили Хомякова встать и повели его в сторону выхода.
– Ты чего им сказал? – сразу зажужжал над ухом тенор Козлов. – Вариантов никаких! Я с ними поговорил, но они были настроены негативно. Русофобы хреновы, – пробасил Володька, наблюдая через иллюминатор, как сгружают чемодан Хомякова.
– А, понятно… – пристегнул ремень тенор Козлов.
Зашумели двигатели, и самолет выехал на взлетную полосу.
Три часа пролетели незаметно. Пассажиры выпили все запасы спиртного и кока-колы. Особым спросом пользовалось пиво, кото- рое закончилось на подлете к Германии, а вино «высосали» ещё над Молдавской границей. Измученные стюардессы только успевали за- катывать глаза и убирать пустые бутылки, которые катались по са- лону. Дважды выходил капитан воздушного судна, делал замечание по поводу курения в туалете и даже грозил совершить вынужденную посадку. Володька три раза исполнил на бис «Очи черные», чем привел в восторг иностранных пассажиров, а потом мирно уснул, напоминая о себе вспышками раскатистого храпа.
Когда шасси коснулись земли, раздались аплодисменты, и кто- то даже выкрикнул: «Аэрофлот, браво!». Стюардессы принуждали соблюдать технику безопасности и «телом» сдерживали желающих попасть в туалет. Как только самолет замер перед трапом, большинство нетерпеливых пассажиров уже стояли в проходе, желая покинуть воздушное судно.
