– Вот камера. Настройки я тебе покажу. Надо будет поставить на режим ночной съёмки. Сейчас море спокойно. Завтра тебя доставят до места. Так ты согласен?
Грегор молчал. Несмотря на то, что предложение Валентина казалось ужасным, ему хотелось заняться съёмкой. «Может быть, я увижу Эмели. Может быть, я смогу её спасти», – думал он.
В назначенное время небольшое судёнышко остановилось в заданных координатах. Грегор настроил аппаратуру и стал ждать, поглядывая на камеру. Вскоре на дисплее он увидел очертания парома. Огромное судно раскачивало на волнах, как игрушку. Через несколько минут оно стало крениться на правый бок. На палубе началась паника, забегали люди. Много людей. Они не знали, что делать. Шлюпки, которые спускали на море, опрокидывались. Люди падали в воду и тонули.
Грегор волновался. У него дрожали руки, он обливался потом. Он плакал. На видео он искал жену. То приближал картинку, то отдалял её. Но Эмели в этом хаосе не было видно. Через час паром окончательно затонул. Появились спасательные суда, но спасать уже было почти некого. Из тысячи человек в живых остались несколько десятков.
Грегор выключил камеру. Он пошёл в каюту. Открыв бутылку виски, выпил из горла почти всё, что в ней было. Он не почувствовал опьянения. А потом лёг и уснул.
Когда Грегор возвращал Валентину камеру, попросил себе копию записи. Дома на компьютере ещё раз пересмотрел страшное видео из прошлого. Медленно, детально. Увеличивая отдельные куски.
Вдруг он увидел Эмели. Вначале она бежала с людьми по накренившейся палубе. Затем резко остановилась. Схватилась руками за поручни. И стала смотреть на бушующее море. Её волосы развевались от ветра, брызги окатывали её худенькую фигуру. Но лицо её было спокойным. Казалось, она ждала, когда волны возьмут её к себе.
Грегор ещё раз пересмотрел эпизод с Эмели. И ещё раз. Несчётное число раз. Он выключил компьютер, когда уже занялась заря.
Выйдя на балкон, Грегор всей грудью вдохнул морозный воздух. Зажёг сигару, закурил. Он смотрел на светлеющий кусок неба. Солнце вначале робко отодвинуло тёмную завесу ночи, а затем, словно осмелев, набрало ход и поднялось высоко, осветив землю и рассеяв последний сумрак.
