– Я думаю, что она справится со всеми невзгодами…
– Если рядом с ней будут находиться правильные люди.
Я тоже начинал своё дело, когда собрал достаточный круг людей, которым мог полноценно доверять.
Эрл тогда поручил мне очередной поход. Завоевать новую территорию. Молва о нашей жестокости конечно же ушла далеко за пределы страны, потому я понимал, что нас будут ждать явно не с корзиной фруктов и вином.
Тем лучше и привычнее было для меня. Я всегда спрашивал брата о том, как поступить с бунтовщиками, на что всегда получал «Делай как считаешь нужным».
В тот раз я получил тот же ответ.
Когда мы подошли к этой деревне, как и ожидалось, нас встретили крайне недружелюбно. Мои солдаты недоумевали, почему я не даю команду приступить к бою, однако я выжидал. Я искал среди толпы лидера, который приободрял народ и собрал их для боя. Увидев его, я слез с коня и подошёл к деревне один, без оружия.
Среди солдат пошёл непонимающий гул, однако я дал команду стоять и не двигаться. Для них это всё было внове.
Руками я показал, что иду к ним без оружия, а затем, глядя в глаза тому лидеру, подозвал его к себе, поманив правой рукой.
Мужчина подошёл ко мне. Его лицо выражало решимость к действиям, но в глубине глаз таился страх. Думаю, у меня было точно такое же лицо в каждом бою.
Мы стояли очень близко. Я начал разговор. Рассказывал про то, как досталось прошлым провинциям, которые пытались сражаться. Что стало с мужьями, и чем потом занимались выжившие жёны и дети.
Я рассказывал о том, что некоторые деревни так до сих пор и не восстановили свои амбары и дома, просто потому что не хватает людей. О том, что они всё равно платят налоги и, если бы никто из нас не сражался, не было бы ничего из этого. Объяснял, что и стране от вымирающих деревень нет толка и процветания и, наконец, предложил ему сделку.
Я не нападаю на деревню, а народ добровольно вступает в нашу страну. Они платят налоги, а с нашей стороны гарантировали справедливый суд, обращение к королю, невмешательство в личные дела и полное спокойствие.
Всё это будет, если мы скрепим руки перед его народом и моим войском. Я помню как он глянул на моё войско, которое располагалось за мной. Он рассчитывал на сколько их хватит, если он не согласится с моими условиями. По его глазам можно было прочитать абсолютно всё.
Он понимал, что продержатся они недолго и нести ответственность за своё упрямство перед народом он не мог. Мужчина тогда растерянно спросил, в чём подвох, на что я ответил, что несмотря на то, что я уже достаточно навидался смертей и больше не желаю её видеть.
