Теперь на Восток не шел никто.
Збышек смотрел на Крестный тракт и думал, как странно устроена жизнь.
Вот нынче отвешивали Збышеку поклоны все возможные «персоналии» (он услышал это слово от одного монаха и накрепко запомнил): и плотники, и кузнецы, и стекольщики; каменщики, которые укладывали блоки, и каменщики, которые замешивали раствор. Повара, пекари, слуги; воловые перевозчики обработанного материалы и добытчики с трахитовой ломки в Быхове, где оболванивали и тесали камень еще с кесарийских времен.
Поскольку говорили просители на смеси западного и волотовского наречий, понимал Збышек разве что половину и сначала переправлял всех к Красному Симону, а потом и вовсе перестал отвечать.
Дальше стало только хуже: на вторые сутки Збышека призвали в «ложу», где вопреки названию никто не лежал, зато все долго, нудно, скурпулезно обсуждали схему костела, вписанную в мешанину из кругов и треугольников. Еще Збышеку показывали там расходную книгу, пыли в которой нашлось куда больше, чем смысла, ибо никто не удосужился спросить, умеет ли читать новый мастер каменотесов.
Ну, переделываете вы пресбитерий и лицуете его белым, черно-зеленым и красным камнем из Запалицы – Збыщек-то здесь причём?
Заказать золотистый известняк из Нововолотовка? Разобрать на серо-голубоватый мрамор кесарийские руины Грушиц? Да какая, к лешему, разница?!
Никогда Збышек не чувствовал себя таким пнем.
Никогда так не хотелось надеть на голову котел и хлопнуть по нему поварешкой.
– Люди обычно и так знают, что делать, – раздался рядом голос.
Збышек вынырнул из омута задумчивости и обернулся. Рядом раскуривал трубку Антось.
– Ты это к чему? – нахмурился Збышек.
– Пойми, что они лучше всего умеют, и дай им это делать, – Антось надул щеки и выпустил колечко в сторону малинового заката. – У Ульриха, скажем, руки из седалища, но зато он может весь день груз волочь, как твоя лошадь. Симон начертит и измерит хоть врата Рая, но чертить любит больше, чем делать. Штефан хорош на верхотуре, но жилы у него короткие, на долгую работу не дюжит.
– Ты лучше скажи, зачем все это Красному Симону?
Антось повертел в руках трубку.
– Ты вот девицу не возьмешь замуж, если у нее за окном коровяк растет?
– Ну, смотря девица какая…
– Да какая бы ни была. Если коровяк у нее – добра не жди. Ни детей не уродит, ни ужином не накормит. Так и у западников: крэс всему, если закон Трех Королей нарушат.
– Крэс?
– Как это по-озерному… гамон?
Збышек поморщился и надолго задумался.
