Облака в Столице были тоже белыми, подкрашенными желтым и розовым солнцами. Когда лифт пробился сквозь пушистую белесую пелену, открылся город без конца и края. Много раз виденное на экране обрело жизнь. Все приникли к окнам.
Полет вниз напоминал падение, уже через полчаса вид сверху сменился видом снизу – иглы небоскребов и словно парившие в воздухе конструкции после выхода из лифта показались гигантскими, они уходили в небо, их выдававшиеся в стороны элементы выглядывали из облаков в разных местах, будто отдельные и летающие сами по себе. А собственно летающей техники было не сосчитать, она мельтешила в глазах и если не сталкивалась в воздухе, то лишь благодаря автоматике. Перевести их в ручной режим – и упорядоченное столпотворение обратится в хаос. Сергей не рискнул бы летать здесь самостоятельно даже когда получит права, для этого нужно родиться пилотом, учиться на пилота, жить пилотом, и все равно до старости не доживешь, потому что пилотом же и помрешь – однажды медицина не справится с тотальным восстановлением останков, на огромной скорости столкнувшихся с чем-нибудь на невообразимой высоте.
Впрочем, в Столице нет аномальных зон, и ручное управление здесь, наверное, запрещено.
Среди такси и транспортных беспилотников в общем потоке двигались космические яхты. У кого хватало денег, позволяли себе не пользоваться общим лифтом. И досмотры их, видимо, не касались. Хорошо быть богатым.
Впрочем, чего бояться Столице? Здесь расположена штаб-квартира гвардии, а один гвардеец стоит миллионов мятежников.
Внизу оказалось много зелени, если так можно назвать растения и деревья всех цветов радуги. От жары на коже выступил пот – и это несмотря на то, что перед поездкой каждый прошел курс адаптации и перестроился под новые условия. Организмы тоже умели удивляться.
Роботакс отличался только расцветкой, здесь не было обледенения поверхностей, и снаружи воздушное такси переливалось яркими красками и подмигивало рекламой. Лететь оказалось недалеко, институт располагался недалеко от экватора, а значит и от лифтовых площадок.
Комплекс зданий ИКЭП занимал целый квартал, отгороженный рукавами всепланетной системы водохранилищ. Собственно, институтский квартал был островом, куда можно попасть только на летающем транспорте или вплавь, но никак не пешком. В том смысле, что по поверхности. Строения уходили вглубь на много ярусов, и там, под землей, наверняка можно пройти куда угодно. Но – под землей. Опять под землей.
