Сергей кивнул.
– Привет.
Даже мысли не возникло подойти и по-дружески похлопать по плечу, обнять или пожать руку. Да, долго не виделись, да, когда-то были приятелями, что с того? Само существование Вика отравляло жизнь, но до сих пор оставалась надежда. Теперь же, когда он пришел…
– Ему заказали картину на конкурс, – Мира вскочила и вставала между ними, – Вик уже прошел планетный отбор, выиграл первый тур, теперь будет представлять нашу федерацию на общемировом конкурсе. Если победит, то не только он станет знаменит, а все наше искусство получит известность и в целом рванет вперед, произведения вырастут в цене, увеличится туризм…
– А если оставить глобальный масштаб и сообщить цель визита? – Сергей остался стоять на месте.
Припомнилось: «Мне не нравятся выставки. Вообще, искусство – не мое». Ага.
Мира оглянулась на Вика:
– Расскажи о картине.
Сергея словно ударило.
– Тебе он уже рассказал? – Взгляд пробежал по кровати, коснулся каждой поверхности в комнате.
Изменений не видно. Любопытно: как давно пришел гость?
– Он позвонил. Я пригласила.
Странно. Она могла пойти к нему или встретиться на нейтральной территории.
– Может быть, присядем? – Потянув за руку, Мира насильно усадила Сергея в освобожденное собой кресло.
Гость опустился на прежнее место. Мира осталась стоять между ними. Собственно, оставаться без движения она сейчас не могла, и ее стало носить по комнате.
Сергей хмуро бросил:
– Пригласила? Зачем?
– Из-за тебя. Расскажи, Вик.
«Вик». Вот так. Легко и спокойно. «Вик».
– Собираюсь писать триптих, – начал тот, кого назвали по имени – и этот факт сказал больше, чем все, что здесь говорилось, говорится и еще скажется. – Это концептуальная вещь, удар по насажденной морали. На первой картине красота проходит через пар, она не видит границ и не встречает препятствий. На второй она ступает по кристально-прозрачному льду, который отражает и многократно умножает красоту, холод подчеркивает и выпячивает ее, вызывает у зрителей эмпатию, заставляет сопереживать и желать ее всей душой. На последней неповторимая сказочная красота тонет в воде – столь же прекрасной и чистой.
– Понимаешь замысел? – Мира не находила себе места, кружила вокруг обоих, но надолго не удалялась от искрившей линии фронта, от ничейной земли, на которую в любой момент могут хлынуть армии варваров и уничтожить как будущее, так и настоящее. – Красота индивидуальна, и водные принципы, сколь бы ни были хороши внешне, уничтожают ее.
