– Вот что мы с вами сейчас сделаем, ребята, – Таня ласково заворковала с пассажирами, – стоять по Бую нашему поезду ещё долго. Вы, Ваня, Иннокентия водочкой на вокзале напоите. Вот и яблочки возьмите ему для закуски, – она отдала Ивану прихваченные с собой яблоки.
Иннокентий, до этого меланхолично созерцавший замусоренный перрон, вдруг, обрадовано оживился. А после Таниных слов, о водке и яблоках, согласно закивал своей лохмато-рогатой головой и, ей даже почудилось, что он благодарно подмигнул Танюше своим опалово-серым глазом.
– А когда он уснёт, – Таня не верила, что она это говорит, – вы, Ванюша, его переоденете, занесёте в вагон на руках, вроде сомлел от жары «дедушка», да и положите его на верхнюю полку. Никто и не догадается, что это козлик. Вон, у него борода какая роскошная… Да, и пахнет он, совсем как деревенский дедушка, после третьего дня свадьбы.
После слов про неприятный запах Иннокентий благородно оскорбился и так укоризненно посмотрел на Таню, что у неё не осталось и тени сомнения, он всё-всё понимает, только сказать в ответ ничего не может.
– Ой! Иннокентий, извините, Бога ради, вы мне сами очень симпатичны, просто у меня такой пассажир впервые, вот и волнуюсь я за исход нашей операции.
Таня умоляюще сложила ладошки на груди и просительно посмотрела на козла. Иннокентий великодушно улыбнулся, кивнул, мол – извинения приняты, и они с Иваном удалились в здание вокзальчика.
Прошло минут двадцать, и Иван вернулся к вагону с Иннокентием на руках. Козёл блаженно храпел и попахивал свежим перегаром. В этом маскараде – длинном тулупе, валенках и шапке, никто и не узнал бы в нём животное. Таня призналась сама себе, что, если бы Иван ранее не посвятил её в свои планы, а пришёл на посадку уже с пьяным переодетым козлом. То она ни за что на свете не заподозрила бы подвоха и решила, что спит дедушка, умаялся в дороге, а заботливый внучок оберегает его покой и не хочет будить, поэтому и решил на руках вагон занести.
Иннокентий был успешно размещён на верхней полке, соседи по плацкарту тоже ничего не догадались о «дедушкиной» сущности, а Иван был напоен Таней горячим чаем с сушками. Что ж, приключения продолжаются. Теперь Тане и Ване оставалось только надеяться, что козлу хватит выпитого, чтобы проспать до самой Калиновки.
А ещё Таня очень-очень надеялась на то, что ни начальник поезда, ни слишком ретивые ревизоры, не посетят её вагон.
Она даже поделилась с ним этим своим пожеланием и положила сушки и конфетки в шкафчик. Пирожки, купленные в Москве в огромном количестве, уже кончились. Так много раз приходилось ей благодарить вагончик, оказавшийся отличным помощником для молоденькой проводницы.
