– Какие тут, в кардиологии, мужики, – хохотнула Валентина, – Одни кощеи бессмертные…
– Ну не совсем кощеи, – Маришка щурилась, – Вон рыжий кот, из седьмой палаты, гладкий да сытый, по коридору ходит, в палаты заглядывает.
– Котяра тебя приглядел, – встряла в разговор Светлана Ивановна, и снова они с Маришкой перешли на диалог. Но теперь Валентина не осталась в стороне, вставляла реплики. Разговор перешел на другие темы, и я включилась в общие пересуды, хотя и чувствовала некий холодок слева и справа. Зато от Валентины шло тепло, и я перестала жалеть, что попала в эту палату.
На другой день мы с Валентиной спустились в холл. Оказались у газетного киоска, набрали газет – «толстушек», и я углядела в уголке стопку газет монархического «Союза Русского Народа».
– Дайте мне газетку, вон ту, – и знакомое издание оказалось в руках.
– Зачем ты ее купила? – лицо Валентины, исказили отвращение и ужас, – Это же русские фашисты, черносотенцы!
– Что ты о них знаешь…, – вздохнула я, – Между прочим, черная сотня – это самые преданные императору люди были. Их люто ненавидели большевики, и оклеветали, измазали грязью, как могли. А они любили Россию побольше нашего…
Валентина все еще не могла прийти в себя от потрясения.
– Ты читала, как была казнена Царская Семья? – упорно продолжала я, – Даже сына Алексия не пожалели, а ему было почти столько же лет, как твоей дочке…
– На сегодняшний день, – помолчав, продолжила я, – Это самое честное издание у нас в области. Здесь пишут то, что ты больше нигде не прочитаешь… Вот, власти собрались сносить старинное кладбище, где похоронены умершие в гражданскую войну от сыпного тифа и туберкулёза. Решили построить стадион для студентов! Сейчас свернут захоронения, и вся зараза попадёт в реку, оттуда – в питьевую воду горожан… Чисто с медицинской точки зрения бы поостереглись бы… Я уж не говорю о моральной и религиозной…
– Да я не против церкви, – выдавила, наконец, Валентина. Далее толкнула ответную речь о нерадивости и корыстолюбии священников.
– Среди них разные бывают, просто настоящих ты, видимо, не встречала.
Валентина промолчала. Наконец, решив, что в наше свободное время каждый может верить, во что хочет и читать, что ему вздумается, перевела разговор на другое. Поделилась, что обожает фантастику. Мне нечего было возразить, я сама её раньше читала взахлеб…
