Ребята как раз проходили мимо такого дома, когда людской говор у следующего привлёк их внимание. На почти безлюдной улице группа людей у калитки выглядела странно.
– За самогонкой выстроились что ли? – пошутил Валька.
– Это, наверное, дом ведьмы Обоянской, – шепнула Аня.
– И что?
– Что-что! На приём пришли!
Валька обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на людей у ворот, и невольно вздрогнул: из открытого окна на него глядела женщина, очевидно, хозяйка дома. На ведьму она похожа не была. Ведьмы, они ведь как в сказках описываются: нос крючком, чёрные глаза, смуглая, согнутая. А Обоянская была плотно сбитой, на бледном лице недобро глядели светлые глаза.
– Какой взгляд злой, – шепнула Энн, когда ребята отошли от дома ведьмы на приличное расстояние.
– Да уж, – согласилась Аня. – Эти колдуны, говорят, бывают чёрные и белые. Белые – это добрые, они лечат, а чёрные наоборот – болезни насылают и всякие несчастья.
– Да глупости всё это! Нет никакого колдовства. Есть нечестные люди, обладающие даром внушения и их глупые клиенты. Или не глупые, но отчаявшиеся, готовые за любую соломинку схватиться, – повторил Валька бабушкины слова.
– А моя прабабушка говорила, что фельдшер Надя – добрая волшебница, она руками лечит, – сказала Энн.
– Фельдшер Надя – прежде всего медик, – возразил Валька. – Говорят, очень знающий медик, училась отлично, большой опыт работы. И ещё она изучала народную медицину. Она травами лечит и массажем. В детстве я чуть не умер, когда магнитики проглотил. А Надя спасла меня от операции, она массажем эти магнитики из меня вывела.
– Она тебя крестила?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Прабабушка сказала, что ещё в детстве с неё мать клятву потребовала, что она целительствовать не будет. Это случилось, когда её прабабка померла и ей дар передала. А передала его она, когда Надю от смерти спасала. Ну, Надя и сказала маме своей: я что же, теперь и родным своим не помогу, как прабабушка мне помогла? Тогда мать ей разрешила сделать оговорку: кроме своих родных. Поклялась она матери перед иконой Надежды Римской. И с тех пор, если спасёт какого-то ребёнка не при помощи медицины, а волшебства, то крестит пациента, чтобы клятвы не нарушать.
– А если человек крещёный?
– Тогда она с ним кого-нибудь крестит. И получаются они кумовья. Так она тебя крестила?
– Нет, – засмеялся Валька. – У меня тётя Люся крёстная. А Надя нам родня, так что со мной она клятву не нарушила. Её мать, про которую ты рассказывала, урождённая Бобровская, как и моя прабабушка Валя. Так что Надя мне четвероюродная тётя. Это называется седьмая вода ни киселе, но всё-таки какие-то гены у нас общие.
