Выбрались они из неё минут через сорок, Герман сказал, что это быстро. Соня вздохнула. Ей уже хотелось скорее приступить к поиску родственника.
Когда они с Ваней были маленькими, дедушка иногда вынимал из нижнего отделения стенки альбомы и разглядывал с детьми старинные фотографии. Уже тогда Соня понимала, что бабушку это бесило. А теперь понимала, почему бесило: это были чужие фотографии. На них были предки дедушкиной первой жены, матери тёти Наташи. Там были пересечения по линии Кузьминых с роднёй бабушки, ведь она была двоюродной сестрой первой дедушкиной жены, но в основном это были чужие предки. Увы, дедушка специально доводил бабушку ими.
Вообще вторая семья дедушки скреплялась не любовью, а ненавистью. Дедушка ненавидел вторую жену и младшую дочь, с тоской и виной вспоминая покойную жену и старшую дочь, бабушка ненавидела даже память о покойной кузине и её дочери, злилась на дедушку и болезненно обожала единственную дочь, прощая ей её отвратительное поведение и упорно утверждая, что в этом виновато не потакание родителей, а какое-то семейное проклятие. Внуков она тоже любила, но далеко не так истово. А мать двойняшек, кажется, ненавидела всех своих родных. Бабушку Соня вспоминала с благодарностью. Пока она была жива, они жили не сказать, что счастливо, но, как говорится, не хуже других. А вот когда бабушка умерла, их семейка стала постепенно скатываться к неблагополучию. Ещё сдерживал буйство матери дедушка, но порядок в доме некому было поддерживать. Соня пыталась прибираться, училась готовить, но она была слишком мала. А дед – слишком стар. Дети боялись мать и жались к деду, понимая, что он – единственная опора семьи. И когда дед умер, семья рухнула. В тот момент мать была в загуле и в запое. Похоронами занимались соседи, которые, оказывается, давно имели на этот счёт чёткие инструкции.
Мать появилась в доме только в день похорон. Была она поддавши, но не до безобразия. На выносе вела себя прилично. Зато когда похоронная процессия подошла к могиле, начался скандал. Вера требовала, чтобы отца похоронили рядом с матерью. Сначала организаторы пытались воззвать к её разуму, напоминая, что покойный неоднократно говорил, что желает лежать с первой женой. А потом мужики просто скрутили её и оттащили подальше от могилы, пока работники ритуальной службы опускали гроб и насыпали могильный холмик. Соня с ужасом ожидала, что будет, когда мать перестанут держать. Но подошёл сосед, тот самый, в чьём гараже впоследствии хранил свой байк Ваня, и сказал:
