По заснеженным улицам мела февральская метель. В салоне терпко пахло дорогой кожей. Тёма включил магнитолу на полную мощность. Входящий в моду дуэт распевал о празднике крови. Пассажирка расстегнула розовый пуховичок и дарила ему улыбку за улыбкой. Светофоры показывали зеленый свет. Они домчали от Чистых до Чертанова почти за пятнадцать минут, не проронив ни слова.
Возле нового жилого комплекса, напоминающего гигантский муравейник, Тёма остановился, не зная, что делать дальше.
– Я купила здесь квартиру по ипотеке, – доверительно сообщила новая знакомая. – Двадцать седьмой этаж, панорамный вид из окна, пятьдесят пять метров.
– Что ты говоришь! – удивился Ложечкин. – И под какой процент ипотека?
Девушка снова загадочно улыбнулась:
– Ну, Паша помог, конечно. Но это коммерческая тайна.
Только теперь он отметил про себя, что у нее были ухоженные темные волосы до плеч и маленькая родинка на шее. К своему стыду он забыл, как ее зовут и помнил только, что она стажер в банке.
– А хочешь полюбоваться на ночной город? – вполголоса спросила начинающая бизнес-вумен.
– Давай как-нибудь в другой раз, – устало ответил специалист по рекламе.
Они обменялись визитками, и он помчал на своем вороном в соседний микрорайон.
«Не, ну а чё? – размышлял он по дороге домой. – Интерес проявила. Ехать недалеко.»
6
И вот сейчас, спустя полгода, идеальный менеджер стал искать в контактах номер девушки с родинкой на шее. Вчера он был так зол на нее, что уже хотел удалить этот номер, но, к счастью, забыл это сделать.
– Это ты, Ложечкин? Чего звонишь ни свет ни заря?
Тёма обрадовался: она хотя бы узнала его. Значит, он не исчез окончательно. Но его радость была преждевременной.
– Ты мне вчера уже все сказал. Ты что, забыл? Может, тебе напомнить? Или ты передумал?
В девичьем голосе слышалось нескрываемое раздражение. Казалось, она совсем не переживала по поводу их расставания.
Тёма хотел сказать, что был неправ, и что уже положил в волшебный мешочек пожелание встретиться с ней снова, но Настя опередила его:
– Не звони мне больше. Не трать мое и свое время. Я уже большая девочка и справлюсь без тебя. А подарки мои отнеси на помойку.
Ложечкин только и успел пробормотать:
– Настя, это я, Тёма. Как же так?
Но девушка с родинкой и темными волосами уже все решила сама.
– Исчезни из моей жизни! Слышишь? И номер мой удали.
Она прибавила еще пару слов, но Тёма, к счастью, не расслышал их.
Ему хотелось жалости и сострадания, а не уничижительных характеристик. Их вчерашний разрыв казался ему теперь ужасной, непоправимой ошибкой, но теперь он уже ничего не мог поделать: ни помчать к ней в Южное Чертаново, ни снова пригласить в кафе, ни послать букет роз. Менеджер-виртуал вдруг вспомнил, что ни разу не дарил свей девушке цветы.
