Мы остановились у каких-то апартаментов, довольно дорогих с виду. Ворота открывались по отпечатку большого пальца, что показалось мне несколько чересчур.
Квартира ее была наверху. Не очень большая квартира, с широкой, заставленной растениями в кадках, террасой. Она открыла бар, сказав:
– Сейчас ты попробуешь нечто повкусней, чем то пойло в баре.
Вино оказалось действительно великолепным. Как и ночь после. А на утро, растрепанная и бледная, Она бесцеремонно выпроводила меня, сказав на прощанье, что я всегда могу встретить Ее в том ресторанчике.
– Если, конечно, ты и вправду истинный ценитель, – усмехнулась Она на прощанье.
И наступило похмелье. В первый раз в моей жизни – а у меня было много женщин – я тосковал. Мне было плохо, тошно, отвратительно без Нее. Меня физически придавило, словно Она напичкала меня дешевым суррогатом, а не изысканным напитком.
В общем, чтоб не тянуть резину, я в тот же вечер снова был в ресторанчике.
– Дайте мне вашего лучшего белого, – попросил я бармена. Лучшее белое пахло сеном и пилось, как чистая вода. Ко второму бокалу явилась и Она. Или то была не Она? Легкая тоненькая натуральная блондинка в очень дорогом брючном костюме, с экстравагантной бижутерией на изящных запястьях и тонкой шее. Но, конечно, это была Она. Как я мог забыть этот глубокий голос, аромат этой кожи, эти губы, эти слова:
– Мне того же, что пьет этот господин. Ведь ты не возражаешь? – И я не возражал.
Все те же апартаменты, та же терраса, то же предложение выпить чего-то получше, чем в ресторанчике. Бутылка очень дорогого белого. Я не буду называть цену – мне и без того никто не поверит. И ночь, чудесная, тягучая и обволакивающая, как драгоценная амбра.
И так мы встречались почти три недели. То Она была рыжей, то блондинкой. А однажды, когда я для разнообразия заказал каву, Она явилась шатенкой. Темные, блестящие, как стекло, волосы были уложены в улитку, а глаза в тот раз были в линзах, или она вообще меняла их постоянно, как губную помаду? Глаза были зеленые в легкую желтую крапинку, словно искрящийся бокал с игристым. И ночь мы провели на террасе, нисколько не беспокоясь, что нас могут увидеть.
Я сделал ей предложение в тот вечер! Она взглянула на меня, как добрый хозяин смотрит на описавшегося щенка.
– Не порть наш вечер. Это ведь наш последний вечер.
И правда, назавтра я улетал домой. Но я готов был поменять билеты, готов был бросить все и навсегда остаться с Ней.
