Прошкин кивнул и, наспех облачившись в помятую рубашку, проследовал за начальником к лестнице. Пользоваться лифтом в подобных ситуациях запрещала инструкция, посему двое бегом спустились по ступенькам. Внизу их ожидал Блохин. Сделав пометки в блокноте, парень отошел в сторону, приглашая войти. Персонал центра и их многочисленные родственники уже были внутри. Уставшие и потрепанные, словно не со сна, а после боя, они озирались в недоумении и перешептывались.
Матери надевали носочки беспробудно спящим детям. Старики дрожащими пальцами застегивали пуговицы на кофтах и кутались в шали. Молодые люди, отринув смущение, переодевались у всех на виду. Муравейник пребывал в движении.
– А где Софи и Куно?! – тревожно вопросил Прошкин.
– Все с ними в порядке, вон, уже расположились… – «Блоха» посмотрел в сторону крошечного закутка, где прямо на полу, свернувшись клубком, замерли два тела.
– Пол холодный, а плед тонкий… Они же замерзнут! – озвучил мысли ученый.
– Тогда отдай им свое одеяло! – усмехнулся Блохин, не отрывая взгляда от записей в блокноте.
Прошкин воспринял реплику, как призыв к действию. Одним движением он укрыл европейских гостей. Куно продолжил тихо сопеть, в то время как Софи подняла веки и благодарно кивнула.
– Все хорошо, вы не пострадали? – уточнил инженер.
– Мы в порядке. Нас вовремя разбудили. А вы? – прошептала Софи, накрыв ухо сына ладонью.
– Я тоже ничего. Михалыч не позволил угореть. Легкая интоксикация, но жить буду, – глубоко вздохнул Прошкин. – Ладно, отдыхайте… судя по всему, завтра нас всех ждет непростой день.
– Но как же вы? Тут холодно, замерзнете без пледа! – озадачено поморщилась Софи.
– Где наша не пропадала… – скромно отмахнулся мужчина.
К тому моменту все углы и стены по периметру были заняты. Удобного места для ночлега не осталось.
– Ну уж нет, – строго заявила Софи. – Давайте к нам! Да, ложитесь рядом с Куно. Втроем теплее и спокойнее.
Инженер мгновенно зарделся и почти решился на отказ, как вдруг подчинился сиюминутной воле, ответив:
– Как скажете!
После такой выходки собственного разума Александру пришлось опуститься на пол и влезть под синтетическое покрывало.
– Благодарю за заботу. Спокойной ночи… – уставшим голосом произнесла женщина и крепко обняла Куно.
В тот же миг ослепительно белый свет резервных ламп погас и Александр понял, что даже в темноте он будет чувствовать себя глупо в положении «руки по швам». Испытывая жуткую неловкость, Прошкин последовал примеру Софи и обнял мальчишку. Кончики его пальцев при этом коснулись бедра немки. Никакой реакции в ответ. Вероятно, Майер уснула, едва закончив фразу. Как бы там ни было, она хранила молчание и размеренно дышала. Минутой позже Прошкин окончательно расслабился, и его рука продвинулась чуть выше, обвив талию женщины. Погружаясь в сон, инженер на миг вообразил, что он, Софи и Куно – одна семья, а пространство вокруг – вовсе не бункер, а самая обычная питерская квартира, в которой мирным сном забылись трое…
