«Он никуда не годится».
«Он не справится».
«Он только ерундой занимается для видимости».
Если бы они оказались на его месте, они бы поняли, как все сложно. Они бы поняли, что он… Илия оттянул ворот футболки, чувствуя, что ему становится сложно дышать.
В дверь постучали. Он вздрогнул, резко втянул в себя воздух и выпрямился.
– Да?
– Время обеда.
Гайя.
– Уже? – он посмотрел на часы. И речи не шло о том, чтобы спуститься в кафетерий и сесть за столик, ощущая, как взгляды всех присутствующих вонзаются в него, будто стрелы. Там он и куска не сможет проглотить.
– Я иду вниз. Хотите, прихвачу вам что-нибудь?
Он вдруг по-новому, с большим вниманием, посмотрел на Гайю. Стоя перед ним, она излучала искреннее участие. Она знает, как он себя чувствует, осознал Илия. И пытается облегчить его существование. И эти ее вечно улыбающиеся губы… он не мог отвести от них взгляд.
– Что-нибудь на ваше усмотрение. Спасибо, – произнес он со смесью стыда и признательности. – Гайя, почему вы поступили на службу в «Серебряную Лисицу»?
– Мой отец служил в полиции… он погиб пять лет назад. Я всегда им восхищалась и немного завидовала. Хотя видела, как ему нелегко, – печально улыбнувшись, Гайя просверлила его напоследок взглядом и удалилась, покачивая бедрами.
Он пообедал в своем кабинете в одиночестве, под предлогом занятости отказавшись от предложения Гайи составить ему компанию. В четверть второго на его мобильный позвонила мать. Плотно скрестив руки на груди, Илия ждал, пока звонок не оборвался. Он понимал, что ему придется перезвонить. Но сегодня у него не было ресурсов для этого разговора. Может быть, завтра.
В два часа подошел Айла. Прежде Илия созывал собрание, следуя установленной Медведем традиции. Однако сейчас ему не хватало смелости, чтобы в очередной раз пройти через акт публичного самоунижения, когда ты переливаешь из пустого в порожнее, а все смотрят на тебя и понимают, что у тебя нет ни малейшей идеи, что делать. Нет уж. Куда как лучше индивидуальная беседа с основным ответственным.
Облаченный в по-летнему яркие шорты, Айла демонстрировал, что, как и чересчур короткие, чрезмерно длинные ноги – это тоже диспропорционально и некрасиво. Привычно отыскивая удобное положение в слишком тесном для него мире, он сел на стул для посетителей боком, вытянув конечности вдоль стола.
– Я не думаю, что дело Малиссы было первым, – сразу заявил Илия.
– Да, – Айла чуть качнул головой. – Я высказывал те же сомнения. В самом начале.
