– По своим делам, говоришь, – стражник покосился на ковёр с Ксандро в тележке. – Какие же такие дела ночью?
– Разве не видишь? Весь город бежит. Мы чем хуже? Скарб перевозим.
– В такой час?
– Ночь, день, есть ли разница?
Молодой стражник кивнул и уже было повернулся уходить, как его напарник крикнул:
– А, ну-ка, покажите, что в тележке!
– Поживиться нечем, – злобно прорычала Сцинка.
– Ничего у нас нет. Тряпьё старое! – испуганно добавила Лавиния.
– А ну, глянь, это ж Мадам Делавинь! – стражник постарше усмехнулся. – Смотритель из города, а она из его дома тряпки тащит.
– Мародерствует? – в тон старшему поддакнул осмелевший младший.
– Мои это тряпки, мои! – взвизгнула Лавиния. – Имею право!
– На что, шлюха? – расхохотался старший. – Откуда слов таких нахваталась? Если от Смотрителя, так он убежал уже, только пятки сверкали!
– Кому ж тогда служишь? – поинтересовалась Сцинка.
– Только Император надо мной и Бог!
– Ну и подыхай, – Сцинка пырнула старшего стражника ножом, тот захрипел, опадая. Младшего, онемевшего и замершего на месте от увиденного, Сцинка подтянута к себе.
– А мог бы жить. Сказано было, проблем не хотим.
– Не надо, Сцинка, – пролепетала Лавиния. – Хватит с нас на сегодня. Молодой такой…
– Сказано было тебе, глупая ты женщина, имён не называть, – Алиша решила молодчика порезать, но не насмерть. Раньше она и ударить могла так, чтоб тот упал, рядом со старшим, без сознания, но живой. Сейчас никаких сил у неё на это не было.
– Язык тебе отрезать, чтоб не болтал?
– Молчать буду! Отпустите. Мама дома ждёт, братья, сестры… Я молчать буду…
Сцинка ткнула его под рёбра и опустила на землю.
– Никого не видел. Напали на вас, кто, не разобрал. Время тёмное. Выживешь, таким, как она, – Алиша кивнула на Лавинью, – будешь ручки целовать. А таких как я обходи стороной.
Он закивал, корчась, поджал ноги. Сцинка взялась за тележку. Как вдруг из-за угла показалась ещё стража.
– Сюда! – заорал раненый молодчик. Вместо крика, правда, из его горла вырвался хриплый стон. Но услышать могли. Алиша замерла, в следующий миг она уже резала кричавшего. Стражники, вроде как, взглянули в их сторону, но, больше ничего не расслышав, пошли дальше.
– Мог бы жить, – только и повторила Сцинка, вытирая нож. – Лавиния, думаешь, за них вот, за вот этих, я душой своей бессмертной расплачиваюсь?
