– Мам, что ты хочешь сделать? – у меня от тревоги невольно сжимается сердце.
– Я вытрясу из семейки твоего несостоявшегося мужа душу. Пусть как хотят, но поставят тебя на ноги, – твердо заявляет она.
– Мам, не делай этого, – протянулась к ней рукой, – у меня, кроме тебя, никого нет.
Я вспомнила, как после того, как я очнулась после недельной комы, ко мне в палату ворвался отец Эдика и орал так, что я чуть не умерла от страха. Именно в тот день я и узнала о том, что больше не смогу ходить. Вместо того, чтобы убежать, позвать на помощь, я лежала на кровати пластом, и была не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Могла только плакать и плакала. Долго плакала.
Эдик ко мне так и не пришел ни разу, как впрочем и Андрей. Оба пропали. Испарились. Через несколько недель чувствительность вернулась к верхней части позвоночника, врачи назвали это чудом.
Я в тот момент пыталась несколько раз дозвониться Андрею, но его телефон был недоступен. Пыталась найти его в соцсетях, но что я о нем знала? Даже в новостных лентах не нашла ни одного упоминания про то, что Эдик нас сбил. Жестоко. Специально.
Никогда не забуду его страшный, равнодушный взгляд в тот момент, когда он, не сбавляя скорости, врезался в мотоцикл Андрея.
Дальше я ничего не помнила. А свидетелей, как сказала мама, почти не было. И если бы у Андрея отец не был бы шишкой, то скорее всего Эдику сошло бы все с рук. Но по словам мамы, Эдик сейчас находится под следствием, а его отец рвет и мечет, пытаясь добиться оправдательного приговора для своего сыночка.
– Лесён, давай может я тебе что-нибудь вкусненького принесу? – вопрос мамы клином разрезает мои мысли.
– Что? – хлопнула глазами, возвращаясь назад, в палату.
– Ну, может какую-нибудь малюсенькую пироженку тебе принести? – нежно улыбается женщина, глядя мне в лицо.
– Не нужно, мам. Я и так много ем и не двигаюсь, – отрицательно качаю головой, – обойдусь кашей, – отвечаю ей и вымученно улыбаясь.
Мама тихонечко сидит на краю кровати, смотрит вдаль, о чем-то думает.
– Мам, а про Андрея ничего не слышно? – спрашиваю у нее, стараясь скрыть волнение в голосе.
Женщина медленно поворачивает ко мне голову и я вижу как в ее глазах загорается злость.
– Нет, – качает она головой.
И я понимаю, что даже если бы она что-то и знала, то точно мне бы не сказала.
– Мам, Андрей ни в чем не виноват. Так что не злись на него.
– Но все началось именно тогда, когда ты его встретила, – сухо и, зло ответила мама.
