Девочки, заметив ее сигнал, направились к костру. Увидев Катю, остановились.
А та обмерла, виновато опустив голову.
Люся подсела к костру и стала подбрасывать в огонь сухие веточки, хотя он и так ярко горел.
— Чего тебе? — наконец спросила Нюра.
Катя кашлянула тихонько, но не смогла ответить.
— «Повиниться» пришла, — сказала Алька.
— На небе солнышко увидела и «повиниться» пришла? — усмехнулась Нюра. — Долго же ты думала! Слыхала, как у нас утки судорогой болели?
— Сказывали мне… — прошептала Катюша.
— Сказывали, так почему ты тогда не пришла, когда у нас рук не хватало выхаживать их? Тогда бы и повинилась. А теперь, когда солнышко с неба не сходит, когда на загонах сухо, да силосорезка у нас заработала, — ты тут как тут?
— Наверно, услыхала по радио, что погода хорошая будет, — вставила Стружка и присела к Альке. — Ну, как пюре-то? — спросила так, будто и не было тут Кати.
Из вагончика вышла Светлана Ивановна и направилась в сторожевую избу. Нюра поспешно встала так, чтобы учительница не заметила Катю. Светлана Ивановна добрая, пожалеет. А Катерину проучить надо.
— Кончен разговор, — закруглила Нюра. — Сейчас мы и без тебя управимся. Пришла на готовенькое…
— Может, еще холода будут, — проронила Люся, усиленно теребя свою челочку!
— И в холода управимся!
— Кажется, Николай с кормами едет, — проговорила Стружка.
Девочки посмотрели на тракт, но повозка проехала мимо, не свернув к озеру. Катя хотела сказать, что не приедет Коля, мама у него заболела, но губы будто ссохлись…
— Ну, пойдемте уток кормить, а после обеда репетицию проводить станем, — скомандовала Нюра. Отойдя несколько шагов от овражка, вдруг повернулась и проговорила тихо:
— Уходи, Катерина. Слышишь? Без тебя управимся.
Катя, сдерживая подступившие слезы, побежала к черемуховым зарослям…
В двух километрах от Липовки, в уютной ложбинке, расположилась небольшая деревенька со странным названием Замирайка. Зайдешь в нее — и будто в другой мир попадешь. Домики неказистые, старенькие, редко-редко увидишь в улице новый сруб. На завалинках всегда сидят старики и старушки, а рядом, вместе с цыплятами, роются в земле босоногие ребятишки: яслей в Замирайке нет.
На одной из ветхих изб покривилась вывеска — «Красный уголок», но дверь почти всегда на замке. Изредка приезжает сюда киномеханик с передвижкой, и тогда с шести часов вечера плетутся к красному уголку старики с табуретками занимать места.
Вот в эту-то деревеньку и шла сейчас обиженная Катя. Здесь жила ее бабушка, Аграфена Никитична, мать отца.
