– Я думала, тебя уже отправили на тестирование, – заметила Сабри.
– На выходных.
Журналистка осмотрела помещение, больше похожее на пещеру: приглушенный голубоватый свет, уединенные столики вокруг танцпола, где тусовщики извивались под басовые биты, которые сюда доносились только вибрацией. Взглянула на бокал с коктейлем, который Беккер ей заказала.
– Я со своими собеседниками личных отношений не завожу. Особенно с такими, которые мне могут спину сломать, если что.
Беккер улыбнулась:
– Мы тут по другому поводу.
– Ла-а-адно.
– Блокиратор принесла?
– Он всегда со мной. – Сабри шлепнула устройство на стол; приятная статика забила периферию Беккер.
– Так какого черта мы в два часа ночи сидим в клубе?
– Здесь нет дронов, – объяснила Беккер.
– И в местных «Майлстоунах»>[33] их тоже нет. Даже в рабочие часы.
– Это да. Я просто… хотела затеряться в толпе.
– В два часа ночи.
– Посреди ночи у людей другое на уме. – Беккер взглянула на трио, которое, покачиваясь, направилось в секс-кабинки. – Они навряд ли заметят тех, кого видели на трансляциях.
– Согласна.
– Люди больше… не собираются, как раньше, заметила? – Беккер сделала глоток скотча, поставила бокал на стол и уставилась на него. – Все общаются на расстоянии, каждый сидит в своем коконе. Центр теперь… такой пустой.
Сабри окинула взглядом помещение:
– Только не здесь.
– Сеть не трахается. Пока, по крайней мере. Если хочешь не только подрочить, приходится выйти на улицу.
– Нандита, что у тебя на уме?
– Ты натолкнула меня на одну мысль.
– О чем?
– О цене безопасности. О следующем Майкле Харрисе. Только не говори, что ты про него забыла.
– Не забыла. Просто не понимаю…
– Каждый год от дел, связанных с огнестрелом, умирают двенадцать тысяч человек, Амаль. И в США. И тут, у нас>[34].
– По большей части в США, слава богу, – возразила Сабри. – Но да, ты права.
– И я после разговора с тобой все думала о том, как же Харрис спятил, что расстрелял детский сад, как все говорили, что из-за смерти сестры он окончательно слетел с катушек. Вот только…
– Только? – эхом отозвалась Сабри, когда пауза слишком затянулась.
– Что если он не сошел с ума? – закончила Беккер.
– Да как иначе-то?
– Он потерял сестру. Из-за классического акта бездумного насилия. Вся эта культура оружия, сама знаешь, НРА>[35] держит всех за яйца, и, если кто даже шепнет о контроле за оборотом оружия, его подстреливают на месте. Фигурально выражаясь. – Беккер кашлянула. – Слова не сработали. Юридические меры тоже. Но мог сработать поступок столь немыслимый, ужасный, непристойный и неописуемо злобный, что после него даже отбитые на голову любители пушек не смогли бы возразить против… контрмер.
