– Грабли убрала, дура!
– Сволочь, скотина, мразь! – сквозь слёзы шипела она, задыхаясь и крепко сжимая ремешок сумки обеими руками.
– Хуже будет, отпусти! – рычал Максим.
Она хотела было закричать, но не смогла. К горлу подкатил ком смертельной обиды и жалости к себе. Да и звать на помощь в её ситуации было глупо. Кривая маска злобы исказила физиономию родного, как ей казалось ещё несколько минут назад человека, растоптавшего её надежды и мечты, оказавшегося на поверку страшнее самого лютого врага.
– За что мне это всё!? – уже плача в голос выговорила Лида, тяня изо всех сил сумку на себя.
Мощный удар в переносицу сбил её с ног, заставив опуститься на колени и разжать руки. В глазах вспыхнули созвездия салютов. Ничего не видя, она приподнялась и рванулась в его сторону, сразу получив второй удар, положивший её спиной на остывающую землю. Звуки города начали гаснуть, словно уплывающие звуки работающего телевизора в сознании засыпающего, в глазах потемнело. Последнюю фразу Лида услышала будто издалека:
– Сама напросилась!
Его никто не окрикнул и не остановил. Он долго бродил по незнакомым улочкам, полуразрушенным промзонам, унылым скверам, серым площадям. В конце концов, возле городского рынка заметил стайку ребят с пластиковыми бутылками в руках. Намётанный глаз быстро узнал в них коллег по несчастью. Подходить не стал, наблюдая со стороны их вялое общение, с поплёвыванием на землю, утолением жажды из пластиковой бутылки, пусканием сигареты по кругу. Когда сутулый долговязый парень, попрощавшись рукопожатиями с остальными и отделившись от компании свернул за угол, Максим нагнал его, попросил огонька и, используя весь актёрский талант, уговорил достать ему «белого», предложив завышенную цену и даже показав следы от уколов. Сутулого начинало ломать, поэтому он не смог устоять перед свалившейся на него жирной халявой. Когда пакетик с порошком оказался в кармане Максима, ему стало немного спокойнее. Он опасался только того, что долговязый наведёт на него своих дружков, которые лишат его спортивной сумки вместе с жизнью. Но пронесло. Максим докупил всё необходимое в аптечном киоске, убедился в отсутствии хвоста и, ускоряя шаг, пошёл в сторону величественно возвышающейся над городом могучей заводской трубы. Миновав административные здания и пройдя сквозь пролом в бетонном заборе, он оказался на пустыре, у развалин небольшой трансформаторной подстанции, внутри которой смог сделать то, ради чего жил последний год, то, что определяло его мысли, поведение, слова и дела. Немного придя в себя через полтора часа, Максим стал прикидывать, что делать дальше:
