Юдин ответил, со своей настырной усмешкой:
– Ты не признаешь законов истории.
____
Мы собрались в «тронном зале», чтобы решить самое важное – как внушить несчастным оставшимся людям веру в то, что сможем возродиться, потому что иначе погибнем.
Я высказывал то, что полностью владело мной:
– Потребуется весь наш опыт поисков смысла существования, чтобы поверить, что надо снова жить, строить новую жизнь с надеждой на будущее.
– Поисков какого смысла? – спросил Михеев.
Он не подозревал, что вне отдельного человека смысл жизни просто не существует, что он внутри, и его надо искать самому. Брал готовый смысл жизни из телевизора, злясь, когда я предлагал другие источники информации. Мне очень хотелось понять механизм его отношения к миру, потому что это было отношение большинства людей. Явно это не бездумная покорность влечениям толпы. Только дикая невежественная душа может, ликуя в одном настроении с толпой, громить магазины и поджигать автомобили. Его вера в истины, которые изрекали ведущие телевидения, накладывалась на нечто прочное совковое, глубоко и прочно слежавшееся внутри с послевоенного детства, отчего страна так и не вылечилась до конца. Но ничего, кроме скудного багажа собственного мироощущения у испытуемого, я не различал. Впрочем, может быть, я неправ, его смысл существования как-то совпадает с общепринятым?
– Психолог Виктор Франкл, попав в концлагерь, не стал доходягой, потому что перед ним был смысл его жизни – любовь к далекой матери, и дорогая ему творческая мысль.
– Причем тут мы?
– Невозможно существовать, не зная смысла. Хотя известно, что большинство не ищет смысла своей жизни, оно укладывает в голове общепринятое, ибо в нем есть стабильность существования, пусть и нищенского.
– Это все теории, а мы, вот, сидим голодные и в лохмотьях, – показал он на свое тряпье.
Я не хотел высказывать все то, что сумбурно выливалось в моих записях в дневниках, которые вел с юности, еще засмеют.
Спорили о том, нужно ли немедленно начинать занятия по воспитанию и образованию наших детей и всего маленького оставшегося общества, отвлекающие от забот насущных?
– Образование еще ничего. Однако зачем нам тратить время на воспитание? – удивлялся Михеев.
– Всем и так ясно, – назидательно поправил его Юдин, – нужно прививать невинным душам универсальные ценности, например, гуманистические.
Марк неожиданно сказал:
– Я согласен с Михеевым. Нельзя воспитать желание мучительно искать смысл своей жизни.
