Ощущение, что ты первым идёшь утром по этому песку, а войдя в воду, как будто ты есть первый человек, вошедший в этот океан. Все лежаки и навесы свободны. Весь пляж твой. По всем тропинкам только ящерицы и никаких таких людишек. Так стал начинаться наш день. Сначала из-за разницы во времени он начинался в четыре утра, затем в пять-шесть, позже мы могли проспать и завтрак. Пляж и океан с каждым часом наполнялись жизнью. После девяти присутствовали люди, хоть и с дистанцией метров в пятьдесят. Идеально для чумных времён. В выходные в отель приезжали местные с семьями, они отчего-то не выбирали позицию на пляже в среднем удалении от всех. То есть не делили собой эти пятьдесят на 25 и 25, а, напротив, могли лечь в 5-10 метрах от нас. Приходили они как-то массово, с толпой женщин, как будто богатый мусульманин вывел свой прайд, с детьми, с неуклюжими мужчинами разной степени пузатости и татуированности. Как все загорелокожие они прятались от солнца под навесами и подолгу стояли в воде. На контрасте с нами, бледнокожими, что лежали непосредственно под солнцем, а в воде нарезали олимпийские дистанции. Пляж до открытия первого бара был почти безлюден. После открытия второго, где кроме напитков была картошка фри, отдыхающие начинали активнее перемещаться, личные границы нарушались, следы на песке переставали быть только твоими. В полдень, отчаянные термоустойчивые россияне уже достаточно занимали воду, крутили катамараны и рулили парусом. Отчего они не делали этого в 9 утра, неясно. Скорее всего ещё не справлялись с вечерней интоксикацией. И где-то между открытием первого бара с алкоголем и началом жарки рыбы, можем назвать это третьим баром, происходил ежедневный спектакль аниматоров. Лично я не люблю анимацию в отелях, всё и так достаточно искусственно чтобы в этот придуманный рай вставлять ещё и натужные попытки занять чем-то взрослых. Если я до 40 лет не научился себя занять или организовать волейбол с незнакомцами, то моя низкая социализация не позволит мне и с аниматором заниматься. Всегда ранее избегал этот вид персонала, наиболее шумный и потеющий, приставучий и спортивный. Пришёл черёд убедиться, что и здесь такое существует. Однако Варадеро покачало мои представления об анимации. Внезапная громкая из ниоткуда, но приятная музыка нарушала в обозначенный выше период времени тишину пляжа. На четырёх языках, включая русский, крупный и почти антрацитовый парень, одетый от запястьев до щиколоток в красный костюм зазывал желающих сначала на аквааэробику, затем на волейбол и водное поло. Он не ограничивался общими призывами. Он лично подходил к каждому и на смешном русском с каждым по-своему заводил беседу, каждого по-новому приглашал. Он забегал в воду к купающимся, догонял их на глубине и там объяснял, что сейчас будет за программа. На второй день он помнил особенности каждого на пляже и присвоил всякой компании и человеку какое-то необидное имя или запоминал настоящее имя, если ему его говорили. Мы стали для него «папамамадочь». Активные его попытки наша семья проигнорировала, мои девушки отчего-то никогда не участвуют в этом пляжном безобразии. Я поначалу просто не мог попасть на волейбол, пропускал начало или не хотел играть с детьми, а затем заленился делать вообще что-либо кроме плавания, наблюдения за крабами и попыток наладить общение с носителями языка. Аниматор, надо признать, был великолепен. Тот, кто однажды вошёл в его круг аквааэробики, оставался там на весь отдых. Занятия проходили по пояс в океане и были такими яркими и шумными, что почти все женщины пляжа участвовали, а почти все мужчины пляжа снимали это с берега на телефон. И казалось, они просто ходят, танцуют и бесятся в воде, но это радовало даже тех, кто не принимал участие. Красный костюм мог внезапно бросить группу на минуту чтобы добежать до человека, следящего за спектаклем с лежака или из воды и пригласить его присоединиться. В такой неловкой ситуации конечно оказались в первый день и «папамамадочь». Я жестами пытался пару раз подставить своих, показывая аниматору, что мол они тайно согласны. После этого между нами завязались какие-то дистанционные отношения. Он не уговаривал нас после нескольких отказов больше, но всегда, и это было невероятно мило, каким-то образом выражал своё почтение или привет на расстоянии. Столкнувшись с ним вплотную можно было рассчитывать на смешную речёвку про «папамамадочь» и обмен жестами, ударами кулаков, какими-то альтернативными видами рукопожатий. Однажды я видел, как этот сотрудник приходил на работу утром. Он был весь в белом, обтягивающие джинсы с белым ремнём, белая футболка. Этот элитный аниматор постоянно сканировал окружающих и выдавал порцию громких приветствий всякому, неизменно называя каждого чем-то вроде нашего «папамамадочь». Самого его звали Майкл, видео с его водными процедурами в окружении хохочущих туристок это главное украшение отзывов об отеле на популярных сайтах.
