Одной из важных для меня историй в этот курортный отдых была проверка моих знаний испанского. Я не много ждал от своих самостоятельных занятий плюс начитался, что кубинский диалект является довольно самобытным, вплоть до невообразимой редукции «с», одной из главных букв кастильского. Начал я тихонько, с приветствий и спасибо, с просьб принести сок-вилку-пиво. День за днём смелел и уже начинал разговор сам, неизменно объясняя, что начал изучать в локдауне, мой уровень невысок, но очень хочу общаться на испанском. Персонал, обученный под канадцев и англичан, завсегдатаев курорта, ходил с листками бумаги и на ходу учил русский. Россияне были единственными в Варадеро, кто преодолел вирусный барьер. Отели меняли ориентацию на ходу. По умолчанию, персонал начинал неплохо говорить на английском с терпением учителя младших классов. Мой монолог на испанском в большинстве случаев ставил людей в тупик. Многие продолжали отвечать на английском, отчего мне становилось стыдно, я думал, что совсем не умею ничего сказать. Однако через пару дней я понял, что это общий сбой. Местные просто не могли представить, что с ними будут общаться на испанском. Они отвечали, что почти никто так с ними не говорил и переходили со мной на постепенное потепление, которое могло даже вести к похвале моих попыток. У персонала не было никаких акцентов и редукций, о которых я знал из интернета и я старался выложится как в выслушивание, так и в выговаривание всего, что знал. Наиболее терпеливые люди начинали со мной говорить медленно, что сложно представить для испанского, давали мне место в их монологе и подбадривали. У меня появилось пара официантов, повар, мороженщица, обменщик полотенец с кем я каждый день тренировал свои пару фраз, а иногда за мной собиралась очередь с тарелками пока мы не наболтаемся. Повар на пляже и мороженщица в саду были самыми желанными контактами. Мы дошли до обсуждения мочекаменной болезни, особенностей фруктов, сравнения английских и русских туристов. Конечно, я понимал не всё, часто малую часть. На этой стадии обучения понимали меня. Этот этап знаком мне по изучению другого языка. Говорение у меня всегда опережало аудирование, в русском это тоже очевидно. Местные женщины куда угрюмее и делают вид, что меня не понимают, в то время как мужчины часто начинают общаться первыми и продолжают даже если мы не понимаем друг друга в обе стороны. Я придумывал себе испытания. Например, шёл на ресепшн спросить про автобус до городка или записаться в ресторан а-ля карт и нарочно говорил только на испанском. Мне объясняли на английском, но моя настойчивость брала верх, сотрудники переходили на испанский. Не сделал я этого только с Юлией и Анной, местными решателями проблем от отеля и туроператоров, чья энергия и отличный русский не позволяла мне вставить даже привет на испанском. Я не мешал им работать. Жена приветствовала моё погружение в язык, иногда просила что-то попросить. Дочь, занимавшаяся испанским 1 месяц год назад иногда делала вид, что понимает речь, через неделю перестала обращать внимание на мои игры. Я не стеснялся. Люди в целом были отзывчивые. Моё заключение, что я вполне бегиннер в испанском, что и хотел подтвердить «в полях». Ловил себя на том, что категорически нельзя подменять гласные и род. Каждый день подтверждал истину, что на соревновании мы выдаём только 10% того, что умели на тренировках. Терпел, заходил с другого бока. Упираясь в стену непонимания, искал нового собеседника. Чтобы ускорить контакт, направляясь к новой жертве я составлял заранее пару фраз и выдавал их уверенно и скоро, остальное уже было как получится. Так как все надписи дублировались на английском, перемещаясь по отелю и за пределами, в аэропорту, я узнал много новых слов и мне нравилось рождающееся чувство «среды». Но самое яркое, особенное удовольствие я начал испытывать к концу отпуска не от того что меня понимали официанты или горничные, а оттого, что россияне, свидетели моих разговоров смотрели на меня как на особенного человека. Среди их «дайте, плиз, ту рыба» или «пожалуйста, зыс энд зыс», я бы и с английским стал заметен, но с испанским это была личная победа. Невероятно низкий уровень знаний английского был возможно не у всех, но столь заметный дефицит я не видел ни в Египте, ни в Турции, ни в Тунисе. Люди собравшиеся в этом раю зарабатывали явно не знанием языка, работали точно не в международных компаниях, информацию брали из Россия24 и у меня появился вопрос, как можно заработать на такой отдых, не имея никаких знаний английского. Самые яркие девицы с айфонами и платьями, самые серьёзные мужчины в дорогих очках не могли попросить по-английски положить им понравившееся блюдо на тарелку. Они изобретали язык жестов пополам с рандомными числительными на английском и спасибо на испанском. Я уж молчу, что за 2 недели кое-что можно было бы и выучить. Нескоро я развижу, как молодые люди, явно москвичи, не могли объяснить в такси или на ресепшн, что они хотят. Как они прожили свои 20-30 лет в большом городе и не выучили элементарного? Конечно, были исключения. Упивавшиеся своим квадратным английским, я имею ввиду сильный акцент, барышни, доходившие до другого края. Из-за вычурных слов их переставали понимать. Во время семейного отдыха мы всегда стараемся увозить из страны пребывания несколько местных слов, учили все виды приветствий по-гречески, пытались по-арабски. От этого дикость российского туриста, не желающего сказать понятным образом «спасибо» нам так отвратительна. Похоже, что, как и в 90-х, сейчас средства на далёкий красивый отдых есть только у самых далёких от умственного труда людей. Все эти семьи мужчин-бегемотов с жёнами-козами и невоспитанными детьми служат в сферах дающих богатство, но не требующих образования.
