Так размышлял Странник в течение долгого времени, пребывая во тьме у каменного символа, в спокойствии и одиночестве. Тишина вечерних сумерек создавала во внутренней комнате ещё более таинственную атмосферу, делая её мощным напоминанием о «пещере сердца», гухе, столь дорогой для индийской мистической традиции, истинном месте (если её вообще можно назвать местом) невидимого божественного возрождения, знак которого — каменный символ, а воззвание к которому — символическое поклонение.
Под влиянием этих почти магических чар с каждой минутой Странник, казалось, ещё на один шаг проникал в собственное внутреннее святилище. Всё здесь, пожалуй, наилучшим образом выражало и высвобождало архетипы, сокрытые в человеческом сердце. Воистину, религиозный гений Индии заключается в том, что через поклонение, через саму структуру храмов, через мифологию и через каждый аспект жизни человека он непрестанно призывает вас к главному, приглашает вас открыть высшую тайну вашего собственного Я в глубинах вашего существа.
Постепенно, мирно и счастливо, ум Странника утратил способность размышлять о том, что происходило в его тайных глубинах: он просто позволил себе унестись прочь, забыть обо всём, уповая лишь на смерть, которая призвана принести новое рождение.
***
В ту ночь Странник остался в храме. Один. Погрузившись в тайну присутствия. Как сказал Кайла- санадар, мирской человек не может есть или спать в этой обители Ишвары, но храм — это подлинный дом для того, кто, пребывая во плоти, уже перешёл от мира к Богу.
Растянувшись между колоннами мандапы, Странник всю ночь провёл в состоянии одновременных полусна и бодрствования. Вспоминая позднее мысли, возникавшие тогда в его уме, он понимал, что они исходили из очень глубокого опыта. Был ли это сон? Или сознательная медитация? Кто знает? Его охватило интенсивное осознание Присутствия. Всё сущее предстало перед ним как мурти, проявление, аспект Бога: все образы, принимаемые Им, а также все формы, обряды, гимны, священные формулы, всё то, с помощью чего человечество пытается достичь и удержать тайну божественного Присутствия, слилось воедино в индуистском мифе, проявившись в высшем символе Шивалингама.
Поистине, всё на земле — знак, лингам Господа, Того, кто наполняет всё и в то же время пребывает в бесконечности и за пределами всего. «Прежде всего, — подумал Странник, — „я есть Я“». Гимны Вед суть Шивалингам. Всё, что можно выразить словами, увидеть, обдумать или услышать, есть знак Единого, находящегося за пределами всех знаков.